Ревность 2 - стр. 9
На последних словах я метнула в него недоверчивый и настороженный взгляд, заметив который он понимающе хмыкнул в бороду.
— Поверьте, знающему своё ремесло старику, Мирослава Андреевна, и квартира, и деньги переходят в вашу собственность без каких-либо оговорок. Георгий Родионович не сможет претендовать на них в будущем, возможностей оспорить дарственную у него также не будет. Вы можете пользоваться имуществом движимым и недвижимым по своему усмотрению. Например, вы продадите квартиру и купите другую, хоть в этом городе, хоть в другом. А деньги возможно пожертвуете на благотворительность или приобретёте золотые слитки — это ваше личное имущество, милая барышня, и только вам решать, как распоряжаться им, — в конце он вдруг проказливо подмигнул и добавил, — тем более оно само плывёт вам в руки, зачем же отказываться. И кстати, чуть не забыл, — он вдруг хлопнул себя ладонью по лбу, — Георгий Родионович выдвинул одно единственное маленькое условие.
Морозные иголки моментально впились мне под кожу. Именно этого я боялась больше всего — условий. Особенно тех, которые сопровождались эпитетом «маленькое». Как правило всё маленькое или же написанное мелким шрифтом влекло за собой совсем не маленькие последствия.
— Подождите пугаться, барышня. Условие номинальное, но тем не менее ваш супруг пожелал стребовать с вас обещание.
Тут мои глаза вовсе полезли на лоб. Что задумал Подольский? А Семён Абрамович намеренно затягивал с объяснением и вдоволь тешил себя моей растерянностью.
— От вас требуется немного, Мирослава Андреевна — оставить при себе фамилию супруга и никогда её не менять.
«Странные шутки, однако».
— Это действительно единственное условие Георгия Родионовича. Он пожелал, чтобы вы дали слово не менять фамилию, полученную в браке с ним. — Видимо мысли отразились на моём лице, либо я произнесла их вслух, если Семён Абрамович повторно озвучил условие Геры, чтобы я не сочла будто мне послышалось.
— А если я в будущем решу выйти замуж повторно, я всё равно должна остаться Подольской? — моё недоумение было настолько сильным, что начало раздражать меня саму. Или же блажь почти бывшего супруга действовала на нервы.
— Это уже будет на вашей совести, Мирослава Андреевна. По крайней мере, когда я задал аналогичный вопрос Георгию Родионовичу, то услышал именно такой ответ. Как я понял, он рассчитывает на вашу порядочность и полученного от вас обещания ему будет вполне достаточно.
— Бред какой-то. Что ему даст то обстоятельство, если я останусь Подольской?
— Не могу знать, барышня. По моему скромному мнению, условие не из ряда оскорбительных или невыполнимых, не так ли?