Ревность 2 - стр. 19

— Так наши парни, Сашка с Серёжей, будущие компьютерные гении. Главное обеспечить их необходимой информацией и чётко объяснить: что, куда и зачем. Они любые графики составят и нарисуют. А красивые картинки можно с интернета скачать.

— Видишь, Марина Сановна, — обратилась к подруге с ехидной ухмылкой, — скоро молодёжь нас с тобой обскачет, оглянуться не успеем.

— Ты давай-то, Мира Андреевна, — она подхватила мою манеру обращения, — меня в старушки не записывай раньше времени. Я слишком молода, чтобы ко мне обращались по имени и отчеству. У нас разница то от силы лет шесть, семь максимум.

Её перебила одна из сестёр: — Нам по 22, так что вы с Мирой на пять лет всего лишь старше.

— Вот видишь, Мирка, каких-то пять лет. Фигня. Мы с тобой сейчас самый сок. Поэтому надо ловить момент и жить на полную катушку. А ты сидишь в четырёх стенах после развода, как сыч. Подумаешь, Бывший — козёл, жизнь на этом не останавливается, с любой может случиться. Зато хоть поживёшь, как человек, безо всяких дебильных указаний: «здесь не ходи, с этими не общайся, туда вообще не смотри. А лучше сиди безвылазно дома и вари мне каждый день борщи с котлетами».

— Марин, — приструнила разбушевавшуюся невовремя подругу посуровевшим голосом, — давай не сейчас.

Девочки тихонько хихикали между собой, не встревая, но хитро поглядывая на нас. А я, всматриваясь в них беззаботных и юных, вспоминала нас с Маринкой, когда мы точно также с оптимизмом смотрели в будущее. Казалось бы, что такое пять прошедших лет? Но они отразились и на мне, и на ней. Мы обе уже не смотрим на жизнь с тем азартом, каковой сейчас демонстрировали близняшки.

— А ты замужем, Марина? — Варя не сдержала любопытства.

— Что?! Я похожа на сумасшедшую? — громкость голоса подруги резко возросла, но тут же взяв себя в руки она ответила гораздо спокойнее и вместе с тем твёрже, — нет. И не собираюсь.

— Даже за Савелия? — я тоже не удержалась от шпильки.

— А он не предлагал, чтобы думать о подобном. А до той поры даже за него. Я слишком ценю свою свободу и независимость, чтобы бежать, как Мира в своё время, под венец. Это ж надо восемь лет супружества, и всё зря…, — подруга меня забавляла своим претенциозным сокрушением. По идее это мне полагалось убиваться горем, стенать, заламывать руки, но мне странным образом становилось весело, когда я любовалась её театральщиной.

— Семь, — с моей стороны прозвучало юридическое уточнение возраста почившего брака.

— А как же тот год, который вы встречались до свадьбы? Поэтому все восемь наберутся, не спорь. И что в итоге? Развод и нервотрёпка. Для чего всё это? Не понимаю.