Ревизор: возвращение в СССР 23 - стр. 19

И посмотрел на меня этак, со значением.

– Ну, денег много не бывает, приходится вертеться, конечно, – сказал я и улыбнулся.

Румянцев согнулся от хохота.

Отсмеявшись, посерьезнел и сказал:

– Что шутишь, это хорошо. Но оставлять это так не стоит…

– Я весь во внимании, – сказал ему.

– Нам сообщили, что слух этот твоя тёща распускает. Мы можем помочь, – внимательно смотрел он на меня. – Можно посадить её за клевету, можно на лечение отправить в психиатрическую лечебницу.

Угу, помочь они хотят. Знаю я, как это работает. Сейчас повяжут меня этой медвежьей услугой. А потом, если что не так с моей стороны, пригрозят, что Галие расскажут, что это со мной было согласовано.

– Не стоит, – ответил я. – У неё сейчас весь мир во врагах, они с тестем разводятся, вот у неё нервишки и шалят. Это скоро пройдёт.

Наверное. Во всяком случае, я очень на это надеюсь.

Румянцев кивнул в ответ с таким видом, мол, ничего другого я от тебя и не ожидал, и проводил на выход.

По дороге в университет всё думал, как они об этих слухах могли узнать? Можно подумать, кто-то стал бы им из Святославля докладывать. Нет, это скорее, прослушка… Обсуждал ли я это в квартире? И я тут же вспомнил, как Миша Кузнецов рассказывал мне об этом по телефону. Всё, прослушку телефона можно считать доказанной.

***

Святославль.

Высказав тёще Ивлева всё, что он о ней думает, Шанцев думал, что его отпустит ситуация и с его несправедливым арестом, и с последующим чудесным освобождением, но мысли, всё равно, возвращались и возвращались к камере. Ему даже снилась она иногда… Подскакивал в кровати с криком, жена его успокаивала, а ему было очень стыдно. И противно было вспоминать, каким беспомощным он тогда себя чувствовал…

Нет, – решил он. – Надо что-то с этим делать. Филимонов, конечно, под следствием, но где гарантия, что он каким-нибудь условным сроком не отделается, а Ваганович ему тёплое местечко где-нибудь не организует. Эти двое точно вместе работают. Да и сам Ваганович слишком легко отделался. Что ему там, выговор объявили? И все? Сажай снова людей в тюрьму ради сведения счетов?

Шанцев позвонил своему бывшему однокурснику, Валентину Ткачёву, в Брянск. Тот служил в КГБ, до больших чинов не дорос, но, может, чем-то поможет, что-то подскажет.

Они договорились встретиться в Брянске, в кафе, во время обеденного перерыва.

– Валёк, здорово! – обрадовался Шанцев, впервые увидев старого друга за много лет. – Какой ты стал!

– Какой? – спросил тот, улыбаясь и охотно обнимая его.

– Старый!

– А сам-то! – рассмеялся Ткачёв. – Весь седой. Ну, рассказывай, как ты живёшь?