Ревизор: возвращение в СССР 21 - стр. 35
– Готов, – кивнул он и мы поехали к школе.
К нашему огромному удивлению, нас уже ждали. И дети, и взрослые. А люди подходили и подходили. Многие, прямо, бегом бежали по улице.
Когда вокруг нас собралась стихийная толпа, я поднялся на школьное крыльцо и сказал, что работаю в Верховном Совете. И что в Комитете по миру получили их письмо. Что мы всем Комитетом читали его вслух с огромной благодарностью за всё, что они делают для сохранения памяти погибших героев.
Многие украдкой вытирали слёзы с щек. Жива еще память об ужасах войны, да о погибших… Если честно, меня и самого пробило на сентиментальность. Говорил и говорил, искренне, от души, и люди это чувствовали, какое великое дело они делают. И как важно всем, потерявшим своих близких в той ужасной войне, знать, где и как они погибли, и где захоронены…
Директор школы поблагодарил меня за высокую оценку их скромного вклада в общее дело и пригласил всех в школьный актовый зал.
Но сначала, я попросил его позволить мне сделать несколько фото. Во-первых, тех ребят, кто непосредственно участвует в таких мероприятиях. Во-вторых, попросил взглянуть на захоронение.
Основная братская могила у них была создана ещё в начале пятидесятых годов. В неё перенесли останки из трех разных братских могил. Всего там, как нам сказали, теперь похоронено более тысячи человек.
Мы с Сатчаном стояли, реально потрясённые. Сколько же солдат и офицеров погибли на не такой и большой территории… Я сделал групповые фото школьников с директором и несколькими учителями на фоне обелиска, и мы пошли обратно в школу.
Мы больше часа обсуждали с местными, как работает их инициатива. Как оказалось, из более чем тысячи человек, были опознаны только десять процентов….
Выяснились и некоторые подробности, например, что у черных копателей очень ценятся немецкие медальоны. Оказывается, немцы их скупают через посредников…
В общем, съездили мы очень плодотворно, информации собрали и впечатлений набрались. Но в целом, от поездки ощущение осталось очень удручающее.
– Десять процентов, – проговорил я, взглянув на Сатчана, когда мы уже возвращались назад. – Всего десять процентов…
– Да-аа, – задумчиво кивнул он. – Знаешь, у нас очень много формализма в деятельности комсомола. От многих инициатив смертельно скучно и нам, когда организовываем, и комсомольцам, что в них участвуют. А вот это – это другое, настоящее. В таком вот деле я всей душой готов поучаствовать. Печатай быстрее свою статью. Если в Кремле эту инициативу не подхватят, то мы сами будем работать, где достанем. Поговорю тогда с Бортко и Захаровым, чтобы часть денег из наших фондов выделить на такую вот активность…