Ревизор: возвращение в СССР 12 - стр. 35
Она мотнула вызывающе головой, но промолчала.
Чудные они оба какие-то. Попрощался и вышел на улицу.
– Ро-одька-а! – крикнул на весь двор.
– Оу! – послышалось из-за трансформаторной будки и показался знакомый силуэт.
– Ты что там делал!? – почуяв неладное, наехал я на него. – Родька! Не смей к трансформатору лезть! Знаешь, сколько хороших, но слишком любопытных пацанов в трансформаторных будках заживо сгорело?!
– Как это?
– Так это. Люди горят, когда ток по ним как следует вжарит. Это тебе не шутка! Жди меня здесь. Сейчас за собакой схожу, пойдём гулять и расскажу.
Этот странный парень ушёл. Улыбка его нисколько не обманула старого вояку: хоть и молод, но глаза внимательные, цепкие, всё осмотрел, всё приметил.
– Ну, что скажешь, мать? – встревоженно спросил Андрей Егорович соседку.
– Конфеты вкусные. – усмехнулась она. – Попробуй.
– Ай, отстань. Как тебе парень этот?
– Не будет он никуда кляузничать.
– Откуда знаешь?
– Ну, ты же сам слышал, как он про Родьку сказал, что ему и так от жизни досталось. Не боись, старый. Ложная тревога.
– В том-то и дело, что старый. – грустно проговорил дед. – Стал. Совсем. И делать что, ума не приложу. Не прощу себе, если Родька в интернате окажется.
– К отцу его отправляй.
– Куда? В Йемен? – с отчаянием в голосе спросил он.
– Не похоже на название немецкого города… Ты ж говорил, он в Германии… – удивлённо посмотрела на него соседка.
– Вот, трепло я старое!.. – воскликнул испуганно дед. – Молчи, Шура. В Германии он.
Шёл домой с двоякими чувствами после посещения квартиры деда. С одной стороны, кооперативная квартира, с другой, слишком бедно в ней. Или им, так же, как и мне, досталась квартира из десятипроцентного горкомовского фонда?
И надо выяснить, почему Родька не охвачен дополнительными занятиями и кружками в школе.
Вывел пса на улицу. Родька терпеливо ждал меня. Ах да. Трансформаторная будка.
– Знаешь, что я тебе скажу, – начал я. – электродуга зрелище, конечно, яркое, но смертельное.
В девяностых сын одного нашего сотрудника сильно обгорел в результате этого занятия. Ему было уже девятнадцать, подозреваю, что он не ради развлечения в трансформаторную будку полез, небось, цветмет искал. Но не важно… Важно, что он получил ожоги более шестидесяти процентов тела. И почему-то наши коллеги шептались, что парень – не жилец. Однако, два раза в неделю весь наш коллектив добросовестно собирал деньги на очередную порцию крови для переливания. В девяностых за всё надо было платить…
Парень тот выжил, но остался глубоким инвалидом. Через что пришлось пройти ему и его семье я в подробностях и красках рассказывал Родьке всю нашу прогулку. Возможно, я напугал его слишком сильно, и пацан никогда не станет электриком и будет бояться менять перегоревшие лампочки, став взрослым. Но сейчас задача – сохранить ему жизнь и здоровье.