Ретроградный Меркурий - стр. 28
Чтобы скрыть это обстоятельство, она не стала сама возить его к врачу, а договорилась с Соней, та приезжала за ним на такси – она тоже была заинтересована в скорейшем выздоровлении шефа. Да и переживала, похоже, искренне.
Ее единственную Маша не подозревала в романтических отношениях с мужем, наоборот – была благодарна за помощь и преданность.
Маша считала себя тонким психологом и ни минуты не сомневалась, что Соня в Митю не влюблена – скорее, она чувствовала ответственность и обращалась с ним с оттенком усталой неприязни.
Сеансы психотерапии Мите помогали плохо, но врач сразу настроил своего пациента на долгую работу. Разумеется, он сразу же начал подбирать Мите медикаментозную терапию, но без понимания проблемы решить ее он не мог.
Ефим Михайлович Эрзин принадлежал к тому типу врачей, которые глубоко «погружались» в своих пациентов, стремились нащупать их болевые точки, понять их. Доля корысти здесь безусловно присутствовала, но обнаружить ее было практически невозможно, поэтому пациенты безгранично доверяли доктору, принимая его научный интерес за человеческое сострадание.
Состраданием Ефим Михайлович никогда не обладал, с юности он никого не любил и любить не желал. Он отлично понимал, что ему и самому не помешал бы хороший доктор, чтобы разобраться в комплексах и проблемах, захвативших с детства его разум так крепко, что до самой старости он не смог с этим разобраться.
В сущности, он был не так уж и стар – пятидесяти шести лет, некрасивый, но яркий и по-своему привлекательный для женщин. Был он с юности страшным бабником, как и его отец, но проблемы из этого не делал, как это свойственно убежденным эгоцентрикам. Часто спал он со своими пациентками, о чем никто из его коллег не догадывался, женат никогда не был, хотя имел несколько внебрачных детей, отношения с которыми поддерживал вяло и нерегулярно.
Вообще, он был человеком вдохновения, его научные интересы исходили из его творческих, а не карьерных потребностей. В каждом пациенте он видел нечто вроде болванки, из которой можно было создать прекрасную и полезную скульптуру. Ему часто удавалось помочь, хотя двигали им любопытство и радость от собственных успехов.
Разумеется, Митя не мог подозревать, к какому необычному и странному доктору он попал.
Впрочем, в кабинете психиатра не думается о чужих странностях – Мите хватало и собственных. У Эрзина он сразу же вызвал живой интерес: пациент был явно охвачен параноидальными мыслями, но без расстройства личности, отвечал на вопросы неохотно и очень сжато, плохо контролировал свои реакции и доверять врачу не спешил.