Реставрация памяти. Женский иронический детектив - стр. 7
– Не ожидал я от тебя такой жестокости. Да, я верил только своим глазам, но всё меняется.
– Увы, мозг не молодеет. Он меняется не в лучшую сторону.
– Короче, не поможешь?
– Нет. С ума сходят по одному.
– Тогда я ужинать не буду, даже не зови.
– Ого, голодовка? Это даже полезно.
Расстроенный разговором с женой Виктор ушел к себе в кабинет, включил компьютер и выбрал программу о жизни людей во Вьетнаме. Через три часа у него заболела голова и спина, к тому же очень хотелось есть. Аппетитные запахи, доносящиеся из кухни, заставили Виктора встать с дивана и пойти мириться с женой.
Маша одновременно готовила суп и какой-то раствор для реставрации.
– Не перепутай, – попытался пошутить Виктор.
– Это ты всё перепутал, а я пока держусь. Вить, ты ещё в церковь сходи. Найти там батюшку, поговори с ним.
– Не буду я чужому человеку ничего рассказывать.
– Больше у меня для тебя предложений нет.
– А у тебя для меня их никогда и не было. Если бы дети тебя просили хоть что-то, ты бы придумала что угодно.
– Можно подумать, что ты только обо мне и думал. Суп будешь?
– Буду, – буркнул Виктор. – Я там тётю Валю встретил, в парке. Она с мамой дружила, если помнишь. Сказала, что ей тоже мама снилась, вроде того. Велела в парк прийти.
Маша бросила перемешивать раствор, присела и внимательно посмотрела на мужа.
– И почему ты сразу мне это не сказал? Я прекрасно помню тётю Валю, чудесный человек. Схожу к ней завтра, проведаю. Только одна пойду, без тебя.
– Спасибо и на этом.
– Но с одним условием. Ты прекращаешь думать о письме с этой минуты и живёшь, как раньше. Мне надо срочно раствор нанести на поверхности комода, а ты через десять минут нальёшь себе суп и поешь.
– Один?
– Да, с тобой сейчас лучше рядом не находиться, а то тоска зараза ещё та.
– Тебе помочь?
– Ни в коем случае. Это дело интимное, – улыбнулась Маша.
– Ладно, я тут посижу.
На самом деле Мария без особого желания намазывала раствор на старое дерево, чего раньше с ней не бывало. Откровения мужа навели её на воспоминания, которые ей не нравились. Эти письма от свекрови раздражали Машу всю жизнь. Причём злилась она не на Сюзанну, а на собственного мужа. Никогда он не умел поговорить по душам, даже с мамой. Мать изливала свои мысли на бумагу от одиночества. Маша и представить себе не могла, как можно было посвятить всю свою жизнь одному человеку и ждать от него любви и понимания. Трое детей, родители, муж, друзья – Маше хватало и любви, и умения не оставить без внимания никого. Свекровь Машу никогда не обижала и не упрекала, только иногда просила, чтобы Витя к ней приехал. Маша придумывала всякие поводы, чтобы отправить Виктора к матери.