Ресивер - стр. 20
Тогда мне снова стало обидно. Несмотря на то, что на этот ужин потащилась только ради возможности поговорить с ним, я так и не сделала это из-за своей обиды. А потом стало поздно.
Горевала я недолго, решив, что бездействие – хуже действий. И я начала писать ему. Нечасто, чтобы не привыкал. Электронные письма содержали описание моих мыслей о теориях, которые мы обсуждали в ту ночь. В конце я неизменно сообщала о том, что не забыла его и, каждый раз ложась в кровать с его братом, думаю о нем.
У меня перед глазами имелся положительный пример: мама простила папу, и они снова были счастливы. Значит, прием с ревностью работает, и я решила, что он и должен непременно стать моим оружием.
Нил не отвечал на мои письма. Я даже не уверена, что он читал их полностью. Может, только просматривал уведомление на главном экране телефона, знакомясь с моими мыслями, а до главного не доходил? Решив, что ситуация обстоит именно так, я начала писать о чувствах не в конце, а в начале письма. Чтобы, открывая его, Нил сразу видел, почему я до сих пор шлю ему что-то.
А в один из дней я получила от него ответ. Короткий, болезненный. В теме письма ничего не было, а тело содержало короткое послание: «Хлоя, просто прекрати».
О, как я тогда страдала! Как плакала!
Я даже ненадолго рассталась с Лейтоном, потому что не могла видеть никого из Роджерсов. Братья слишком похожи между собой и, глядя на Лейтона, я видела глаза Нила и его улыбку. Это была настоящая пытка.
Оттаяла я через неделю, когда Лейтон все же настоял на свидании. С тех пор мы снова вместе, а я решила, что моя тактика не сработала. Что в таких ситуациях делают умные люди? Правильно, отпускают того, кого не смогли влюбить себя. Мне даже удалось убедить себя, что я уже ничего не чувствую к Нилу.
Только вот то, что я все же пытаюсь выискать его взглядом сейчас, вызывает тревогу. И это ощущение в груди… Тру ее незаметно для всех, как будто поправляю куртку, на самом деле желая унять это ощущение, чтобы начать снова свободно дышать.
– Привет, дети, – здоровается мистер Роджерс.
Мы приветствуем в ответ. Лейтон пожимает отцу руку, и они похлопывают друг друга по плечу, а потом мистер Роджерс приобнимает меня.
– Приехали? – в дверном проеме показывается Саманта – мама парней, – и тоже обнимает нас.
Я стараюсь улыбаться и кивать, пока родители Лейтона заводят нас в дом и болтают без умолку, рассказывая о том, как мы отлично отдохнем всей семьей.
– Поднимитесь наверх освежитесь с дороги, – предлагает Саманта, – а потом можем пойти в ресторан пообедать. Вечером семейный ужин здесь, в шале.