Ресакрализация. Фантастический роман с элементами трансцендентной эротики - стр. 40

– Добрый вечер, – донесся откуда-то сбоку негромкий мелодичный голос. – Я Теорэй, жрец Диониса. Кажется, вы здесь меня ожидаете?

– Добрый, – невольно подыгрывая вежливости и манерам собеседника, ответил Тобин, поднимаясь с пьедестала, на котором обосновался. – Если быть откровенным, я никого не жду и этой ночью предпочитаю остаться один.

– Значит, все в порядке. Вы готовы к тому, что должно произойти дальше, – улыбнулся Теорэй, выходя из окружающей тьмы в пространство перед статуей, озаренное лунным светом. Он оказался высоким седобородым греком с орлиным профилем, облаченным в длинную белую тунику. Первым словом, которое пришло Тобину на ум при взгляде на этого человека, было «изящество». Но не привычное пластически-женское, а какое-то особое, интеллектуальное, одухотворенно-мужское. Казалось, утонченная мысль пропитала собой каждый жест, каждый взгляд старца. Тобин видел такое впервые.

– А что должно произойти? – спросил он, чувствуя, как постепенно пропитывается умонастроением собеседника.

– Мистерии, через внешнюю, экзотерическую часть которых вы прошли – это своеобразный тест на духовное трезвение, – ответил Теорэй. – Теперь, когда он остался позади, предстоит внутренняя, эзотерическая часть – созерцание Единого.

– Единого? – переспросил Тобин.

– Единого, – уверенно повторил Теорэй. – Но это непросто. Для того чтобы получить шанс – только шанс – на стяжание возможности приобщения к Единому, нужно погрузиться умом в Мир Парадигм. Навести мостик между ним и той искаженной раздробленностью, в которой мы все пребываем. На практике это означает – войти в контакт с генадами, промежуточными сущностями, через которые Единое эманирует в наш мир.

Тобин молчал, внимательно слушая. Следить за мыслью собеседника в его состоянии было невероятно трудно, но ощущалось, что именно это усилие и является той спасительной соломинкой, зацепившись за которую, можно было вытянуть себя из океана тупости сквозь туннель животных инстинктов.

– И на что похожа… генада? – наконец спросил он, с радостью отмечая, что все-таки смог запомнить новое слово.

– Когда генада захватывает человека, вос-хищая, увлекая вверх, это ощущается как распахнутая божественным пинком изнутри дверь ума, – отвечал Теорэй размеренным речитативом. – Как будто узник, наблюдавший раньше только смутные тени на стене Пещеры, выбрался за ее пределы и наконец узрел солнце. Точнее, поначалу узник почти слепнет – настолько непривычно и ярко то, что предстает его внутреннему взору. Но потом постепенно приходит полноценное в