Рерих. В поисках мира, молчания и благоденствия - стр. 1

На обложке:

Б.М. Кустодиев. «Портрет Н.К. Рериха». картон, пастель, 60 × 52,5. 1913.

На фронтисписе: Д.Д. Бурлюк. «Портрет профессора Н.К. Рериха», бум. к., 28.7 × 21.3. 1929.

© В. Меркушев, 2024

© «Знакъ», макет, 2024

С вершин небес упал на землю Ганг.

И браманы в нём черпают отвагу

Читать миры, смотря умом во влагу.

Там, за холмом, томится гамеланг.

Раскрытый лотос – достоверность дара…

Готовит Солнце празднество пожара.

Мечта звенит. Священный вьётся дым.

Как хорошо быть в ладе с Мировым.

Константин Бальмонт

Всякий человек, в особенности большой художник, являет собой три независимых сущности. В первой собрано всё, что можно отнести к внутренней жизни человека, – его мысли, чувства, видение себя в окружающем мире, образы надежд и горизонты желаний, а также способы преодолевать поражения и принимать победы. Казалось бы, исчерпывающий материал такого рода смогут дать автобиографические данные, которые принято оставлять по тому или иному поводу. Однако слишком серьёзно на них полагаться не следует, поскольку последние не более чем «охранные грамоты» от бесцеремонного вторжения во внутренний мир личности, к тому же содержат только те моменты личной истории, которые необходимо разъяснять публично. По сути, автобиографические заметки – это традиционный способ защитить себя от неосторожного прикосновения к сугубо внутренним переживаниям, которые есть у каждого и которыми не принято делиться.

Вторая личностная ипостась – сложнее и противоречивее. Она строится из оценок человека другими людьми, как входящими в ближайший круг его общения, так и посторонними – современниками или потомками.

И, наконец, третья человеческая сущность – самая обособленная от характера человека и его обыкновения быть. Она выражена в тех просчётах и свершениях, к которым человек был причастен, и объективно показывает, каким образом человек прожил свою жизнь и кем он являлся в действительности.

Впрочем, объективность – категория весьма условная. Отчего одни, наделённые «умом и талантом», оставляют след в искусстве и людской памяти, а другие, наделённые тем же, так и проходят в трудах праведных по жизни, не узнанные никем, либо привеченные в узком кругу единомышленников. Бытует мнение, что судьбу нередко решает случай, да и известного условия «оказаться в нужное время в нужном месте» пока никто не отменял. Но, надо признаться, что случай предоставляет человеку всего лишь возможность, а оказаться вовремя там, где надо, во многом зависит от личного желания и упорства. Ссылаться на критическую разницу между одарённостью и гениальностью тоже вряд ли возможно, гении нередко не воспринимаются обществом и коллегами как таковые, поскольку обычно предлагают решения насущных проблем в совершенно новых терминах и формах, к которым не готовы ни профильные специалисты, ни интересанты из широкой общественности. А утверждение о том, что тот или иной деятель опередил своё время – не более чем фигура речи, поскольку к творческому опыту, неоценённому современниками, едва ли обратятся потомки. Конечно, такое случается, но только тогда, когда складываются подходящие обстоятельства и этому благоволит время.

Представим теперь, что само время наделено субъектностью. Подобный взгляд на природу времени всё чаще и чаще встречается у философов, занятых этим вопросом. Тогда проблема выбора решается сама собой. Время непосредственно указывает на созвучных ему людей, на тех, через кого оно может говорить и заявлять о себе.

Время, когда складывался характер Николая Рериха и формировались его личностные предпочтения, отличалось не только бурным развитием российской промышленности, науки и искусства, но и было наполнено острыми социальными противоречиями, мистическими исканиями и всеобщим желанием духовного обновления. Всё это так или иначе связывалось с попытками значительной части населения приобщиться к подлинным фундаментальным основам бытия, требующим постижения глубинных смыслов природы и человеческой сути. Философская мысль последней трети XIX века в России носила преимущественно религиозно-мистический характер, базируясь как на опыте изучения западноевропейских мировоззренческих идей, так и на осмыслении движений предшествующей эпохи Императора Александра I, когда по замечанию Бердяева «формировалась эмоциональная жизнь русской души». В интеллигентской среде увлечение наукой, философией и оккультизмом становилось массовым явлением, причём практики ясновидения, магнетизма и спиритизма воспринимались как опыты приобщения к непознанным тайнам Вселенной. А в простом народе духовный поиск получил своё воплощение как в старчестве и паломничестве, так и в различных религиозных сектах, весьма далёких от канонического православия.