Репетитор для Рапунцель - стр. 39
– Там одни карты… Сейчас позвоню в банк, и все, – покачал головой он, утаскивая меня обратно к машине.
Только после того, как я получила заветную аптечку, смогла перестать более или менее трястись. Сев в машину, Круглов заблокировал украденные карты, а я тем временем намочила ватку спецсредством и принялась обрабатывать царапину на правой щеке.
– Может остаться синяк, – простонала я, прикусив губу. – И все из-за меня. Да что сегодня за день такой…
– Если не ты подослала этих отбитых парней, то вины ни в чем не вижу, – спокойно пожал плечами мужчина и расхохотался. Вдруг поморщившись, схватился за бок. – Черт…
– Что там такое? Покажите, – потянувшись к рубашке Круглова, я хотела немедленно удостовериться в том, что нет смертельно опасной травмы. Но Максим Викторович резко остановил мою ладонь, еще когда я успела расстегнуть лишь одну пуговицу.
– Не надо, – хрипло протянул он, замирая и судорожно втягивая воздух сквозь зубы. Его грудь начала быстро вздыматься, а тело будто нагрелось.
– Почему? Я хочу помочь. Правда! – возмутилась я. Адреналин все еще бушевал в крови, меня переменно потряхивало. – Я лишь посмотрю, все ли нормально.
– Как скажешь, – обреченно выдохнул Круглов, давая мне закончить.
Пальцы дрожали, мелкие пуговицы из них выскальзывали. Я не могла сосредоточиться, и выходило все чертовски медленно и непродуктивно. Мельком удалось заметить, что глаза Круглова закрыты, голова запрокинута. Впервые за долгое время мне удалось рассмотреть правильные черты его лица, которые ранее казались агрессивными. Спящий он более-менее спокойный!
Одернувшись от странных мыслей, продолжила начатое. Это было сложнее, нежели казалось вначале.
7. Глава 6
– Не двигайтесь, – зачем-то предупредила я, облизнув пересохшие губы.
Мои пальцы дрожали, когда я медленно раздвигала полы рубашки, сосредоточиться совершенно не выходило. Тело мужчины было накачанным, мышцы четко прорисованными. Кубики живота напряглись, когда мои пальцы осторожно коснулись ушибленного места.
– Внешне ничего страшного. Мелкая царапина, – предупредила я Круглова, смачивая ватку. Обеззаразить все равно стоило. Черт знает, чем больны эти отморозки? – Думаю, останется синяк.
– Не останется, – хмыкнул тот. – Твои пальцы холодные, как лед.
Внезапно громоздкая ладонь мужчины накрыла мою. Ту, в которой не было ватки. Не открывая глаз, он медленно поднес ее к своей безумно горячей щеке и крепко прижал.
– Вот, пусть греется.
Затаив дыхание, я перестала дышать. Голова шла кругом, в животе порхали бабочки, грозящие разорвать меня пополам. Тело перестало слушаться: язык онемел, рука стала безвольной. Я смотрела на ректора, пытаясь сосредоточиться и сделать хоть что-то.