Ренегат - стр. 34
– Возьмите свое, сеньор.
Сильвио посмотрел на меня с нескрываемым сомнением:
– По имперскому уложению, имущество преступников переходит в казну.
– Все так, – кивнул я, – но этот прохвост собрал деньги за проезд, заведомо не собираясь исполнять взятые на себя обязательства и не имея права оказывать подобные услуги. Любой суд признает подобную сделку ничтожной, а значит, речь идет о банальной реституции. Мы лишь упрощаем процедуру. К чему обременять своими мелочными требованиями юристов бургграфа, безмерно занятых куда более важными делами?
Южанин рассмеялся и запустил пальцы в кошель.
– Так понимаю, о колдуне вы умолчали неспроста? – вполголоса уточнил он, когда мы остались наедине.
– А был ли колдун? – пожал я плечами. – Нам что-то такое почудилось, но где доказательства? Не хочу, чтобы меня подняли на смех.
– Да и люди епископа продержат нас куда дольше дознавателей бургграфа, – поддакнул Сильвио. – Магистр, я видел только разбойников, о них и расскажу.
– Вполне разумное решение, на мой взгляд, сеньор.
В ворота прошел стражник в напяленной поверх стеганой куртки кирасе и с глефой на плече, он заметил трупы, остановился и присвистнул. Перевел заинтересованный взгляд на нас, но тут Сильвио кинул на труп кучера заметно отощавший кошель, и звон серебра мигом заворожил служивого, заставив позабыть обо всем остальном.
Хорхе уже уволок сундук на постоялый двор; я поднял с земли саквояж и тоже задерживаться у дилижанса не стал. Де ла Вега опустил пониже на лоб берет, закинул на плечо ранец и поспешил следом.
В общей зале постоялого двора оказалось сильно натоплено; я чуть не задохнулся от наслаждения из-за нахлынувшего тепла. Наши попутчики сгрудились перед камином; толкаться там с ними не хотелось, и я скомандовал выглянувшему на стук двери хозяину:
– Комнату, таз горячей воды и кувшин глинтвейна!
– Бутылку вина! – вторил мне Сильвио, нервно усмехнулся и, будто сам себе, произнес: – Надо скорее напиться и позабыть это безумное утро…
Поскорее позабыть? Я поморщился из-за жжения в левой руке и покачал головой. Уверен, это будет не так-то просто…
Комнатушку мне выделили на первом этаже; тесная клетушка с единственным окном еще не успела полностью выстыть после съехавшего поутру постояльца, пепел в очаге оказался теплым. Кровать была одна, а еще прямо на полу лежал набитый соломой тюфяк.
Шустрый малец быстро развел огонь и убежал за горячей водой, а Хорхе задвинул сундук в угол, вытер пот со лба и отправился напомнить хозяину о глинтвейне. Повесив подсумок с пистолями на спинку кровати, я стянул сапоги и с досадой оглядел камзол и штаны. Те пестрели бурыми пятнами, и было уже не разобрать, моя это кровь или чужая, а то и просто дорожная грязь. Появляться на людях в таком виде определенно не стоило; я разделся, натянул шерстяную ночную сорочку и с ногами забрался на кровать. Снял с шеи висевший на шнурке мешочек и сунул его под матрац, затем укрылся одеялом. То показалось жестким и колючим, но пусть даже и так – холода мне сегодня хватило за глаза.