Рене по прозвищу Резвый - стр. 4

Отец Жером бросил на Рене строгий пристальный взгляд. Весь его облик дышал едва сдерживаемым неодобрением. Это сразу заставило Рене забыть о необходимости делать виноватый вид, и он ответил отцу Жерому не менее красноречивым взглядом. Если отец Жером был не в восторге от воспитанника, то и воспитанник питал к нему ничуть не лучшие чувства. Несмотря на принципы, в отце Жероме присутствовало качество, из-за чего Рене терпеть не мог священников. А именно: тот иногда вел себя так, будто господь бог – его подчиненный, который всегда сообщает ему, что, когда, с какой целью и почему он делает, а главное, хочет сделать.

При всем уважении к начальнику семинарии и к остальным священникам Рене полагал, что господь вряд ли делился с ними своими планами и объявлял намерения.

Отец Жером первым опустил взгляд и взял в руки одну из лежащих на столе бумаг.

– Я вызвал вас для того, чтобы сообщить скорбную новость, – сухо начал он. – Сегодня мы получили письмо, в котором говорится, что ваш батюшка, барон де Гранси, скончался двадцатого числа сего месяца. То есть вчера. Да упокоит господь его душу. Примите мои соболезнования.

Никакого соболезнования в голосе священника не чувствовалось, но Рене не обратил на это ни малейшего внимания. Новость настолько потрясла его, что он как будто мгновенно ослеп и оглох. Существование отца до сих пор представляло такую несомненную, непреложную основу его собственного существования, что Рене не понимал, как будет теперь жить.

Наверное, это отразилось на его лице, потому что отец Жером сдавленно кашлянул и заговорил намного мягче:

– Не печальтесь, Рене. Ваш батюшка был прекрасным человеком и добрым сыном церкви. Я уверен, что господь примет его грешную душу.

На это Рене почти не отреагировал. Он не знал, куда отправится после смерти душа его отца, человека жесткого и далеко не всегда милосердного, но это его и не волновало. Гораздо важнее было то, что он уже никогда не встретится с ним здесь, на земле.

– От чего он умер? – глухо спросил Рене.

– От лихорадки, – ответил отец Жером. – Простудился на охоте.

Рене его слова показались бредом сумасшедшего. Отец всегда казался ему крепким, как столетний дуб, и меньше всего способен был умереть от какой-то простуды.

– Ваш батюшка, уже находясь на смертном одре, – снова заговорил отец Жером, – и будучи человеком благочестивым и богобоязненным, написал нам несколько строк, в коих умолял нас, несмотря ни на что, помочь вам возложить на себя обязанности служителя церкви. – Он немного помолчал, наблюдая за лицом воспитанника. – Поэтому, невзирая на ваш сегодняшний проступок, мы приняли решение оставить вас в семинарии и позволить принять сан. Благодарите за это вашего батюшку, потому что в другое время вы были бы отчислены без промедления. Я уже начал писать ему, что мы снимаем с себя всякую ответственность за вас, когда получил известие о его смерти. Вот, взгляните!