Реквием по любви - стр. 20
– Я обидел тебя?
Соня слегка покачала головой:
– Нет…
– Тогда посмотри на меня, – не унимался Гордеев, – Я знаю, что ты не такая…Не ша**ва. Из другого теста слеплена. Поэтому и непонятно, что вдруг на тебя нашло.
Алмазова посмотрела на Алексея так, что у него испарина на лбу выступила. Взросло. Отчаянно. С мольбой.
– Оказывается, стараясь убежать от проблем, люди загоняют себя в угол еще быстрее…
Раздались шаги на лестнице. Кто-то приближался. Гордеев в мгновение ока, скатившись с Сони, вскочил на ноги. В комнату без стука ворвался Андрей.
– Спасибо, братишка, что помог, и за Сонькой приглядел.
Кивнул Алексею, в знак благодарности:
– Соня, ты как? Синяков не осталось?
Девушка хлопнула себя ладошкой по лбу. Как она вообще могла забыть, что произошло внизу. Чувство стыда накатило с новой силой. Эгоистка!
– Порядок, – ответила слишком раздраженно, все еще злясь на саму себя, – Лиза?
– Уже успокоилась. Внизу с Соколом сидит, – Андрей, присев на край кровати, погладил подругу по голове, – Домой пора, Сонь. Ты своего водителя вызовешь, или с нами?
– Нет, – отчаянно замотала головой девушка, бросая косые взгляды в сторону Алексея, – Не хочу домой. Я с рыжиком поеду. У нее переночую.
***
Карпова поежилась, обхватив себя руками. Становилось прохладно, и даже пиджак Похомова, не согревал должным образом. Мыслей в голове не было. Вообще никаких. Словно в вакууме находилась, и ничего вокруг не замечала. Страха из-за покушения не осталось. Только недоумение. Хотелось закричать, набрав полные легкие воздуха: «– За что? Зачем?». Неожиданно нахлынули воспоминания, от которых ком в горле встал, и слезы на глаза навернулись.
Марина Карпова была безумно красивой и экстравагантной женщиной. Такой ее Лиза и запомнила. Уважаемый преподаватель средней школы, виртуозно владеющий тремя языками. Поклонники не давали прохода, но все, как один, получали отказ. Жизненная энергия била из нее фонтаном. Одной улыбки Марины, искренней и чистой, хватало, чтобы жизнь Лизы наполнялась счастьем. Они всегда были вместе. И дома, и в школе. Разлучались лишь на время уроков. То было самое счастливое время в жизни девушки. Мама всегда оберегала, защищала, и поддерживала в трудные минуты. Об отце Лиза не спрашивала – этот вопрос всегда приводил к слезам. Видеть, как Марина плачет, было для маленькой девочки самым большим наказанием. Наверное, поэтому, она росла послушным и тактичным ребенком.
Иногда, глаза матери становились пустыми, безжизненными. В такие моменты, женщина стояла у окна, и молчала, взирала печальным взглядом в бескрайнее небо. Словно переживала известное лишь ей одной горе. Или искала ответы на свои вопросы там, наверху. Погруженная в свои воспоминания, девушка и не замечала, что слезы, не переставая, стекают по лицу. Что Соколов спрашивает ее о чем-то. Было все равно. Перед глазами стоял лишь школьный двор, и проклятые ступени, на которых и остановилось сердце ее мамы. Именно там Марину и застрелили. Прямо на торжественной линейке первого сентября. Мир рухнул тогда. Лиза помнила все. Хриплый предсмертный голос матери. Остекленевший взгляд. Взгляд человека, которого только что покинула жизнь. Марина все же нашла в себе силы попрощаться с дочерью. Обливаясь слезами, она прижала дочь к окровавленной груди, и прошептала: