Ректор (не) подарок - стр. 27
Улыбка на лице стала измученно нервной:
— Я… — встреча настолько шокировала, что пришлось выпалить первое, что в голову пришло. — Живу тут рядом… Вышла в домашнем быстренько за хлебом…
— Хм… — Михайлов оценил мой наряд многозначительным взглядом, повел бровью. — А где хлеб, красавица?
Красная до мозга костей, я уже хотела под землю провалиться. Вот бывает ляпнешь что-то не подумав, а потом развивай свое вранье…
— Съела. Очень кушать хочется… — и быстро развернулась, чтобы бежать. Мне престарелых ухажёров и на работе хватало. — Ну, мне пора! Очень рада была с вами увидеться!
Тут меня нагло схватили за руку и притянули к себе:
— Куда же вы, голубушка? Разве я вас так просто теперь отпущу?
По телу прошла неприятная дрожь. Лицо скривилось, хоть я и очень пыталась казаться вежливой:
— Что значит, не отпустите?
— А то и значит, — Михайлов ловко обнял мою талию и потащил в противоположную сторону от той, в которую мне нужно было идти. — Напою вас, накормлю… А то вон какая худая! Двумя пальчиками могу вашу талию обхватить.
И, черт бы его побрал, он обхватил! Нагло и никого не спрашивая. Скрепя зубами, я боролась с желанием дать старому извращенцу по рукам.
— Давайте без рукоприкладства? — я мягко отстранилась.
— Что вы, Настенька! Я девушек не бью, — меня опять сжали, в этот раз еще крепче. — Только приятно им делаю!
— Мне пока не очень приятно! — я уже вовсю пыталась вырваться, а Михайлов буквально вжимал меня в свой огромный пивной живот.
— А мы ведь не в постели, — отчебучил тот, потом нагнулся к уху и «сексуально» добавил: — Пока еще…
— Знаете, — нервно оглядываясь по сторонам, я пыталась придумать, как избавиться от назойливого Валерия. Люди вокруг проходили мимо. Делали вид, что не видят, как меня насильно зажимает в объятиях какой-то дед. Даже охрана просто смотрела и глупо усмехалась. — Мне пора, наверное…
— «Наверное» — это не точно. А я точно знаю, что вам надо отужинать со мной. А потом и отблагодарить, конечно же! — наглый придурок громко рассмеялся мне на ухо. Просунув руки между нашими телами, я всеми силами пыталась отодвинуть от себя старика. Но где его сто килограмм и мои пятьдесят? И когда я уже совсем растерялась, Михайлов пошел в атаку: — Голубка, подскажи старику, какие у тебя трусики?
Что. За. Черт.
От шока услышанного я даже замерла. Прокрутила в голове сказанное… Увы, не послышалось. Вот тут внутри зародилась самая настоящая ярость!
— Знаете, Валерий Алексеевич, вы трусики моим увидите, только если платье на попе порвется. А это в мои планы воскресные не входило!