Ректор моей мечты-2 - стр. 35
В'ирс остался в холле, брать на аудиенцию личного помощника мне все равно не позволят, да и пройти в зал переговоров может только приглашенный или допущенный.
Меня ждали. Военачальники Западных, Восточных и Северных районов сидели тесно друг к другу, будто их нарочно сдвинули на креслах, потому что стол не рассчитан на такое количество душ. Архимаг боевой магии – Улрис – стоял у окна, сцепив короткие руки за спиной, его место пустовало, рядом же с ним сидели несколько неизвестных мне магичек-боевиков с выстриженными висками и длинными посередине головы косами. Женщины, а что это были они, я не сомневался, расположились за круглым столом ко мне спиной. Король Дэйрий ин-тэ привычно сидел во главе и величественно осматривал большой, просторный зал и, заметив меня, слабо улыбнулся. Несколько мест пустовало, а точнее четыре, на последнем, по правую руку от правителя, сидел Енимир… Слева же оставалось по обычаю место было для меня.
Секретарь молча провела меня к нему и взглядом попросила сесть.
– Енимир? – ин-тэ обратился к брату. – Остальные будут?
– На границе восстание оборотней – все силы брошены туда.
Король сдержанно кивнул, поправил упавшую на высокий лоб темную прядь и опустил ладони на полированный стол из черного дерева.
– Тогда приступим, – он слабо кивнул своей помощнице. Девушка, учтиво поклонившись всем, бесшумно покинула зал и закрыла за собой дверь.
По стенам, снизу вверх, плавно расползлась матовая волна купола тишины, что сомкнулась под высоким сводом и замерцала перламутром.
Енимир поднялся, белый балахон расправился на широких плечах и слабо вспыхнул высшей магией Квинты. Пять магов связаны навечно, пока один из них не уйдет за пределы жизни. После этого перебирают состав Безликой пятерки, а силы оставшихся магов переходят новобранцам. До капли переходят, то есть, вступление в Квинту – это работа до смерти.
Брат обвел присутствующих холодным бесцветным взглядом, но миновал меня, словно я – нечто прозрачное.
Уронив взгляд на стол, я непроизвольно сжал кулаки на коленях. Давно привык к его безразличию, но сейчас, когда он лично убил свою мать, не получалось понять такое отношение.
Ему что – совсем плевать? У него что сердца нет? Было же когда-то. Он даже любил больше жизни – ту, с который быть не имел права. И пусть это было много лет назад, должно же в Мире остаться хоть что-то человеческое.
Но судя по тому, что он сказал, ничего не осталось:
– Ли-тэ Лавин, как проходит подготовка новых магов? Через сколько вы сможете выйти в бой на границе?
Я натянулся до предела, мышцы зазвенели, а зубы заскрипели.