Ректор для попаданки - стр. 20
— Если ты сейчас же не выйдешь, я зайду в комнату и потащу тебя на суд, даже если ты будешь голой!
— А как же целомудрие и кротость? — хихикнула я, откусывая конец нитки. Всё, закончила! Ай да я, ай да молодец!
Довольно быстро переоделась в модернизированную мной рубаху и, оценив своё отражение, улыбнулась.
Ректору очень понравится!
Собственно, я угадала. Конечно, ему понравилось, иначе чем ещё можно объяснить внезапную немоту Эдмонда, когда он всё же не дождался меня и распахнул двери комнаты.
И застыл на пороге. И лишь глаза мужчины судорожно ощупывали моё тело, бегая от покрытого кружавчиками декольте к глубокому вырезу на бедре.
— Это ещё что такое? — всё же выдавил из себя Эдмонд, привычно нахмурившись.
— Как что? Та прелестная рубашечка, в которой у вас традиционно посещают заседание СПРАВЕДЛИВОГО СУДА. Вы же мне сами её дали, уже забыли?
Редко когда можно наблюдать, как бледная кожа постепенно наливается кровью, одаривая лицо волной румянца. В случае с ректором его буквально заливала собой злость и ярость, начиная ползти снизу, со стороны шеи и «заполняя» лицо мужчины по самую макушку.
— Отпад, да?! — восхищённо спросила я, гася в себе желание потрогать сие чудо на ощупь. Почему-то мне казалось, что покрасневшая кожа была огненно-горяча.
— Алёна! — угрожающе выпалив моё имя, Эдмонд сделал шаг ко мне.
Ай, теперь боюсь!
4. Глава 4. Самый справедливый суд в мире
На справедливый суд меня повели снова порталом. Наверное, господин товарищ ректор больше всего на свете боялся, что меня кто-то увидит выходящей из его покоев. Даже Снежку не дал пожамкать перед тем, как пригласил в светящийся радужный круг.
Гад.
Сказать, что я не боялась — значит, соврать. Ладно, Эдмонд меня не убил, хотя очень этого хотел. Это испытание я прошла с честью, даже почти не моргнув. А вот в портал вошла с трясущимися поджилками.
И не зря!
СПРАВЕДЛИВЫЙ СУД заседал в круглом зале, похожем на амфитеатр. Только зрителей на трибунах не было. Были только пифии. Я отчего-то сразу поняла, что это они. Моя роба была холщовой и некрашеной, а их одежды — белыми и почти сияющими. Волосы закрывали лица, как будто пифии изображали ту самую девочку из ужастика. Только в отличие от девочки в зале были блондинки, рыжие и шатенки. Одна брюнетка — я.
Инструкции, как обращаться с судьями, мне не выдали, и я струхнула. А вдруг ляпну что-нибудь не то, а они мне впаяют пятнадцать лет каторжных работ? Ой, нет, ректор же сказал что-то о смертной казни!
— Неподкупные и справедливые пифии, — возгласил Эдмонд. — Эта женщина попросила СПРАВЕДЛИВОГО СУДА. Взываю к вашему разуму и вашим тайным силам! Отделите зёрна от плевел и судите — виновна она или чиста от злостных намерений.