Реки текут к морю. Книга I. Курс лечения несчастной любви - стр. 6
– Васенька! – взять на руки, прижаться щекой к влажной, пахнущей последним снегом и первой землей шерсти.
Счастье.
Но за всякое счастье надо платить. И Анна Леопольдовна заплатила нервами и своим поражением в борьбе Васеньки за личную свободу. Еще раза три или четыре пыталась она стать плотиной на Васенькином неуемном стремлении к воле, но в итоге сдалась, и между ними был заключен договор. Договор скрепили ошейником с круглой медалькой, на которой был выгравирован телефон Анны Леопольдовны. Теперь, уходя утром на работу, она выпускала кота на улицу, а когда вечером возвращалась домой, Васенька обычно ждал ее у подъезда. Кстати, опозданий он не терпел.
Сторонница здорового образа жизни, Лизина начальница никогда не соглашалась на тривиальные посиделки в ресторане, а стремилась в этот день устроить своим девочкам какое-то интересное и полезное мероприятие. Например, в прошлом году они играли в пейнтбол. Правда, Лизу не очень вдохновила беготня и прятки в лесу. Подстрелить она никого не успела, потому что первой подстрелили ее, и дальше она уже готовила стол для продолжавших охоту друг на друга и визжащих от возбуждения музейных мышек. Но все остальные были очень довольны.
Теперь же Анна Леопольдовна решила поставить весь свой отдел на коньки – они пойдут в недавно открывшийся в городе Ледовый дворец.
Эту мысль подсказала ей Верунчик. Та всегда была в курсе всех городских новостей, приносила их на хвосте в отдел, и бодро стрекотала целый день, создавая легкий звуковой фон, на который, как на белый шум, никто уже не обращал внимания. Достаточно было иной раз подать ответную реплику или просто поугукать, и речь Верунчика катилась дальше, как ручеек по камушкам. Анна Леопольдовна пересекалась с Веркой Новиковой всю жизнь, та с завидной и абсолютно непредсказуемой периодичностью выскакивала перед ней. Жили в соседних дворах, но не дружили, Верка гоняла с пацанами на велике, тихая Аня воспитывала своих кукол под большой деревянной горкой. Когда Анна уже училась в Ленинграде на третьем курсе истфака, на общежитской кухне она вдруг нос к носу столкнулась с Веркой, первокурсницей. А на пятом, Анна тогда была в комитете комсомола факультета, ей пришлось принимать участие в разбирательстве личного дела Верунчика. Та едва не вылетела из института. А все ее длинный язык и, как всю жизнь считала, Анна Леопольдовна, короткий ум.
С ними училось тогда много колумбийцев. Колумбийцы были ребята дружные и веселые, постоянно собирались в общаге большими компаниями, и – песни-пляски до утра. Ясно дело, кое-кому и спать мешали. И Верунчик заявилась однажды на этот вечный праздник жизни и в порыве борьбы за справедливость и спокойный сон бухнула, что ночь уж на дворе и пора заканчивать этот ихний КОЛУМБАРИЙ. И кто-то из них оказался настолько знающим русский язык, что понял смысл, и изобиделся. И нажаловались колумбийцы на Верку, и получила она по полной программе за нарушение принципов интернационализма и оскорбление, наоборот, национального достоинства и чувств наших иностранных товарищей. Но все-таки не вылетела, потому что, хоть осуждали вслух строго, но в душе было смешно. И кстати, словечко то, «колумбарий», надежно закрепилось в общежитской среде, но произносилось теперь лишь среди своих.