Река играет - стр. 23

– Не пейте… – вдруг раздался совсем неожиданно зловещий голос из-за окна, и из темноты появилось скуластое лицо Андрея Ивановича.

– Водки не пейте, я вам говорю! – проговорил он еще мрачнее и опять исчез в темноте.

Рюмка у солдатки дрогнула и расплескалась. Она глядела в окно испуганными глазами.

– С нами крестная сила, – что это такое?

Всем стало неловко. Водка приходила к концу, и вопрос состоял в том, потребуем ли мы еще и развернемся окончательно, или на этом кончим. Иван Иванович посмотрел на меня с робкой тоской, но у меня не было ни малейшего желания продолжать этот пир. Автономов сразу понял это.

– Действительно, не пора ли в путь, – сказал он, подходя к окну.

– Чать, на дворе-те дождик, – произнесла солдатка, глядя как-то в сторону.

– Нет. Облака порядочные… да, видно, сухие… Собирайся, Иван Иванович.

Мы стали собираться. Первым вышел Иван Иванович. Когда, за ним, я тоже спустился в темный крытый двор, – он тихо сказал, взяв меня за руку:

– А тот-то, долговязый. Вон у ворот дожидается.

Я действительно разглядел Андрея Ивановича у калитки. Автономов с котомкой и своим посохом вышел на крыльцо, держа за руку солдатку. Обе фигуры виднелись в освещенных дверях. Солдатка не отнимала руки.

– Только от вас и было? – говорила она разочарованно. – Мы думали – разгуляетесь.

– Погоди, в другой раз пойду, – разбогатею.

Она посмотрела на него и покачала головой.

– Где-поди! Не разбогатеть тебе. Так пропадешь, пусто…

– Ну, не каркай, ворона… Скажи лучше: дьячок Ириней все на погосте живет?

– Шуровской-то? Живет. Ноне на базар уехал. Тебе на што?

– Так. А… дочь у него была, Грунюшка.

– Взамуж она выдана.

– Далеко?

– В село в Воскресенское, за диаконом… Одна ноне старушка-те осталась.

– Ириней, говоришь, не возвращался?

– Не видали что-то.

– А живет богато?

– Ничего, ровненько живет.

– Ну, прошай!.. Эх ты, Глаша-а!

– Ну-ну! Не звони… Видно, хороша Глаша, да не ваша. Ступай ужо – нечего тут понапрасну.

В голосе деревенской красавицы слышалось ласковое сожаление.

За воротами темная фигура Андрея Ивановича, отделившись от калитки, примкнула к нам, между тем как Автономов обогнал нас и пошел молча вперед.

– Вы бы до утра сидели, – угрюмо сказал Андрей Иванович. – А я тут дожидайся!

– Напрасно, – ответил я холодно.

– Это как понимать? В каком смысле?

– Да просто: шли бы, если вам неприятно…

– Нет уж. Спасибо на добром слове, – я товарища покидать не согласен. Лучше сам пострадаю, а товарища не оставлю… Этак же в третьем годе Иван Анисимович. Ничего да ничего, выпивал да выпивал в хорошей компании…

– Ну и что же?