Реинкарнация: Последний из рода Тьмы - стр. 55

Господин Вильгельм вышел из-за стола и начал наворачивать круги вокруг своей дочери. Заложив руки за спину, он что-то бормотал себе под нос, под нервные взгляды обслуживающего персонала, которые стали невольными свидетелями данного разговора.

А что было самым страшным для них, так это возможная смерть. Потому что, Господин не оставляет лишних свидетелей. Ведь новый персонал найти – не проблема. Только помани монеткой у твоего порога будет стоять с десяток отборных «рабов», готовых слушать и хавать все, что прикажут.

-- Мария, почему-то мне кажется, что ты мне врешь. Самым наглым способом! – Монро остановился, и уставился в спину дочери, от чего у той появился неприятный холодок в затылке.

-- Нет, отец.

-- Поклянись! – взревел тот, -- Поклянись на собственной крови! Поклянись, что ты к этому не причастна!

«Опять эта дурость.» -- пролетело в голове сеньоры, -- «Когда эти старики уже поймут, что никакой кармы нет?!»

-- Клянусь, отец, -- сухо ответила она.

-- Я сказал, на крови!

Мария повернулась к отцу, выхватила из сапога короткий клинок, и без промедления полоснула себя по ладони:

-- Клянусь, что непричастна к содеянному Грэгом.

-- Мари, не увиливай! Повторяй за мной: «Я, Мари Мон Вильгельм, клянусь, что не причастна к смерти узнику, подозреваемому в родстве с наследником рода Тьмы».

-- Пап...

-- Повторяй!

-- Я, Мари Мон Вильгельм, клянусь, что... – она запнулась, чувствуя неприятное волнение в груди, -- Клянусь, что не причастна к смерти узнику, подозреваемому в родстве с наследником рода Тьмы.

***

Восстановление организма проходило долго. Я видел то, что происходило в камере уже от третьего лица. Так что, смерть главного стражника городской тюрьмы, меня позабавила.

А девица оказалась не промах. Накосячила, так еще и свалила на других, интересно, как она из этого выпутается?

Какую силу я получил? Астральное тело? Что-то мне это не нравится.

Останки, которые выгребли из камеры – уже никак ко мне не относились, но самое печальное, что застало меня после пробуждения, так это то, что я сидел в этой же долбанной камере. Только был цел и невредим.

А и да. Я сидел на холодном полу, украшенном моей же кровью, абсолютно голым.

-- Вот те раз... Перерождение? – нервно пробормотал я и принялся разглядывать свое тело.

Ничего вроде не поменялось, если не считать того, что отметина на груди – превратилась в причудливую татуировку. Она была странной, и ни на что не похожа. Будто бы пятно краски, с острыми лучами, которые выходили из самого центра картинки. И больше ничего. Она не сияла, но спасаясь ею, я ощущал странный прилив силы внутри себя.