Реинкарнация. Исследование европейских случаев, указывающих на перевоплощение - стр. 25

Мы не могли вспомнить, чтобы мы когда-либо говорили с двойняшками о Монреале; Мария Паче ничего не знала о том городе. И всё же мы полагали, что кто-то другой в нашей семье мог рассказывать о тамошней большой церкви со статуей Иисуса над главным входом; но поначалу мы не могли взять в толк, о каких «даме с рожками» и «священниках в красном» идёт речь. Затем моя жена вдруг вспомнила, что мы когда-то ездили в Монреаль, взяв с собой Алессандрину [I]. Это было за несколько месяцев до смерти нашей дочери. Мы также захватили с собой одну из наших знакомых, которая жила в другом месте и приехала в Палермо, чтобы обратиться здесь к врачам по поводу каких-то шишек у неё на лбу. Помимо этого, когда мы заходили в церковь, на нашем пути встретились какие-то православные священники, облачённые в синие рясы с отделкой красного цвета. И тут мы вспомнили, что это зрелище произвело на Алессандрину [I] сильное впечатление.

Даже если предположить, что кто-то из нас и говорил Алессандрине [II] о той церкви в Монреале, то всё равно остаётся сомнительным, что мы стали бы упоминать о «даме с рожками» или о «священниках, одетых в красное», поскольку такие подробности не представляли для нас интерес.

Как я уже говорил, комментаторы, жившие в период, когда произошёл этот случай, относились к нему скептически из-за слишком короткого промежутка времени (восемь месяцев) между смертью Алессандрины I и рождением Алессандрины II. Критики отмечали, что Адель Самона узнала о своей беременности только 10 апреля 1910 года, если предположить, что она забеременела примерно за неделю до того – таким образом, её беременность могла продолжаться, по всей видимости, немногим более 7 месяцев. Это, впрочем, ещё не означает, что двойня, родившаяся на таком сроке беременности, нежизнеспособна. В одном из своих ответов критикам, утверждавшим, что для двойни такая беременность была слишком непродолжительной, Самона процитировал несколько акушерских книг, в которых говорилось о том, что преждевременные роды – обычное дело при вынашивании двойни (Samona, 1914). Недавно изданная монография подтвердила это (Segal, 1999).

Комментаторы этого случая также предположили, что всё это могло брать начало в материнских впечатлениях[20] у Адель Самоны, воздействовавших на её дочь, когда та находилась во внутриутробном состоянии, которую она, желая избыть свою глубокую скорбь, признала перевоплощённой Алессандриной I[21]. Такое толкование могло бы в какой-то мере удовлетворить нас, но представляется недостаточным для того, чтобы объяснить столь детальную осведомлённость Алессандрины II о поездке Алессандрины I в Монреаль