Реформация. Полная история протестантизма - стр. 8

По мере того как религиозный раскол будет проявляться все ярче, мы разделим нарратив. Часть II состоит из повествований о том, что происходило в отдельных регионах на севере, на юге и в центре Европы начиная с 1570-х годов. В ту же эпоху шел и процесс, которому историки присвоили непривлекательный, но, возможно, необходимый жаргонный ярлык – «конфессионализация». Именно тогда создавались жесткие идентичности и системы убеждений для Церквей, прежде проявлявших в представлении о себе заметную гибкость и изначально не стремившихся ни к отделенности, ни к своеобразию: они хотели и провести настоящие реформы, и остаться истинно католическими. Конфессионализация – это олицетворение того, что попытки перестроить единую Латинскую и Католическую Церковь по новой, улучшенной модели потерпели крах. Это подтвердилось в 1618 году, когда началось самое масштабное за всю Реформацию военное столкновение – Тридцатилетняя война. Хрупкое равновесие между конфессиональными группами в Центральной Европе, продлившееся полвека, разрушилось, когда случился политический кризис в королевстве Богемия, где желали свергнуть католиков-Габсбургов и призвать на престол немецкого монарха-кальвиниста. В 1619 году это восстание было подавлено, и разразилась война, поставившая крест на религиозном разнообразии Европы, характерном для Реформации. К 1648 году общество, утратившее силы и расколотое на лагеря, стало совсем иным – и о том, каким был мир в 1618 году, ничего уже не напоминало. Тридцатилетняя война в книге описана кратко, а раздел, посвященный Атлантическим островам (Англия, Ирландия, Шотландия, Уэльс), стоит отдельно, и это исключение – не просто возрождение британской изолированности. Оно связано с политическим и религиозным кризисом, который начался в Британии в 1620-х годах, длился три десятилетия и привел к одному из самых важных последствий европейской Реформации: экспорту воинствующей формы английского протестантизма в Северную Америку.

Завершив это хронологическое повествование, в третьей части мы обсудим социальные и интеллектуальные проблемы, которые не столь легко встроить во временные рамки. По традиции их часто оставляли на втором плане. Теперь же мы познакомимся с опытом Реформации – и не просто с повседневным укладом, но и с изменчивыми представлениями о времени и о том, какую связь усматривали у земной жизни с загробным миром. Мы увидим, какое место в новом обществе отводили женщинам и детям, и узнаем, что в нем считалось несомненной достоверностью (впрочем, такие тоже менялись), что – отклонением от нормы и что случалось с теми, кто решался быть не таким, как все. И, наконец, мы, возможно, получим подсказки, которые позволят понять, почему именно потомки латинского христианства – а это уникально среди мировых культур – начали отвергать системы верований, одобренные священной книгой, или по крайней мере узнаем, кто намекнул им на то, что они могут так поступить.