Реформация. Полная история протестантизма - стр. 54

К концу XV века швейцарские города разорвали все реальные связи с императором и поэтому, в отличие от Нюрнберга или Аугсбурга, не могли рассчитывать на имперские привилегии. Но и они, прибегнув к помощи своих непрестанно возрастающих богатств, купили себе путь к власти над местными церквями. В Цюрихе весьма удобным оказалось то, что епархиальный епископ находился далеко, в Констанце. Власть в городе перешла в руки богатых гильдий, а они не собирались позволять церковным властям вмешиваться в их жизнь – и безжалостно отбирали юрисдикцию у благородных насельниц некогда могущественного имперского монастыря Фраумюнстер, пока бенедиктинская обитель не утратила влияния на город. Тем временем ликующие гильдии щедро дарили свою благосклонность главной коллегиальной церкви города, собору Гросмюнстер («Великому кафедральному собору»), возведенному в честь святого Феликса и святой Регулы. Да, не просто так гигантская статуя императора Карла Великого смотрела с южной башни собора Гросмюнстер на тонкий шпиль церкви Фраумюнстер, расположенной на дальнем берегу реки Лиммат: торговое содружество в Цюрихе решительно превзошло аристократическую императорскую церковь (см. илл. 4).

Те случаи, когда Содружество, в лице городов или благородных семей, аннексировало владения Церкви, историки-медиевисты иногда склонны расценивать как злоупотребления, совершаемые внутри самой системы, и, конечно, мы отметили уже немало таких. Однако эти интервенции не обязательно использовались для поддержки эгоистичной власти. Светские правители могли оказаться настоящими идеалистами – и новая власть, обретенная ими в Церкви, способствовала продвижению их представлений о благочестии общества. В 1452 году харизматичный проповедник Иоанн Капистранский, францисканец-обсервант, путешествовал по Тюрингии в рамках продолжительной кампании, призванной вдохновить Центральную Европу на борьбу с гуситами. Его попытка не увенчалась особым успехом. Но правитель этих областей, герцог Вильгельм III, обратил волнение, вызванное усилиями Иоанна, себе на пользу, и издал указы о том, какой должна быть нравственность в его владениях, а также провел реформы у местных монахов-августинцев, вернув их к обетам суровой бедности. При этом он не просто положил полученные доходы в свой карман, а направил их на совершение церковных богослужений и на благо монашеских общин, отчаянно нуждавшихся в деньгах [55]. Мы уже отмечали (с. 49), как братья и сестры, вошедшие в «Братство общей жизни», заботились о том, чтобы их общины находились в попечении городских правителей, а не Церкви; таким был вотум доверия со стороны тех представителей европейского общества, которые проявляли наиболее сильную приверженность к религии. Действия, направленные на то, чтобы отобрать у Церкви право управлять школами и больницами или на создание проповеднических кафедр, оплачиваемых из общественных фондов, были обычным явлением в процветающих городах Центральной Европы, таких как Нюрнберг или крупные города Швейцарии. Впрочем, если в той или иной местности складывались особые условия, благодаря которым люди, имевшие контроль над Церковью, могли оказать ей содействие, то даже в далекой глубинке они охотно пользовались своей властью. На востоке Швейцарии, в беднейших горных долинах кантона Граубюнден, местные общины были совершенно свободны от влияния церковных властей или аристократии, поэтому считали, что даже с их скудными ресурсами стоит расщедриться на выплату жалованья духовенству и на обеспечение новых приходов и церквей постоянным доходом. Естественно, они сохраняли власть над новыми активами общины, и когда пришла Реформация, местные жители сами решали, кому присягнуть на верность [56].