Редкий экземпляр - стр. 25
Блин, они что, вампиры?! Мне только этого не хватало!
– Не загоняйся.
– Да ты что?! А в чем я не прав? Она дала жизнь тебе, мне, сотням тысяч других. Но она тоже имеет право на…
– На что?! На что?! Мы были вместе, когда читали ее дело! Она давно должна была сдохнуть, еще до этого гребаного проекта, рак раньше не вылечивали, ты помнишь? У каждого своя судьба, и с чего ты взял, что тебе решать, жить ей или нет?
– Но и не им, Руслан, – неожиданно Марат будто сдулся, устало прикрыв глаза, а после просто привалился к стене. – Я сам понимаю, что человечеству нужно было выжить любыми способами. Тогда у нас получилось. Все, что было после – уже преступление.
Слушая перепалку, я тупо переводила взгляд с одного на другого, пытаясь вникнуть в суть разговора. И вдруг поняла самое главное: я не должна была проснуться. Я и так это знала, кажется, Марат говорил мне что-то подобное, но шок от происходящего прикрывал правду тонкой пеленой, и истина слышалась как сквозь вату. Сейчас она оказалась передо мной настолько явно, что дыхание перехватило, а из глаз снова брызнули слезы.
Я не должна была проснуться! Я должна была и дальше лежать в той капсуле, подсоединенная к куче проводов, и давать свою кровь и что-то там еще другим людям! Я – собственность какой-то там компании, и они недовольны, что потеряли такой… как Руслан назвал нас? Экземплярами? Так вот, один из них смылся, точнее, его украли, и теперь мои хозяева очень хотят вернуть свое имущество.
Лучше бы я сошла с ума!
Мужчины все еще переругивались, но теперь как-то вяло, но я их больше не слушала. Я просто хотела жить, вашу мать! Я согласилась на медицинский эксперимент, чтобы получить шанс на существование и, черт возьми, его получила. Условия этого существования не оговаривались. Да мне же повезло, я прожила гораздо дольше любого среднестатистического человека!
Неожиданно пришла мысль, точнее вопрос: а сколько лет Марату? И Руслану? Выглядят они не старше тридцати пяти, но, помнится, ученый признался, что работает инженером-гематологом лет сорок.
– Кх-км, Марат, – позвала тихо, вклинившись в паузу между их обменом любезностями.
– Да, Вероника, что такое?
– А сколько тебе лет?
Вопрос повис в воздухе. По вытянувшимся физиономиям обоих стало ясно, что чего-чего, а такого рода любопытства они не ожидали.
– Семьдесят два.
– Ааа…а тебе? – я перевела взгляд на лысого.
Тот усмехнулся и промолчал, за него ответил брат:
– Семьдесят девять.
Кивнув, будто мне назвали цифру где-то вдвое меньше, я затихла. Правда, ненадолго. Нервные клетки не вечные, уж мои тем более, а после всех испытаний их пора выкидывать за ненадобностью. Хихиканье сменилось откровенным громким смехом. Я смеялась как ненормальная над собой, будущим, этими двумя, которые сейчас уставились на меня как чокнутую. Да нам всем в один дурдом в соседние палаты! До слез хохотала, представив, что рано или поздно меня все же найдут, их либо убьют, либо посадят, не знаю, уволят по любому, а я снова стану живым инкубатором для людей двадцать четвертого века. Мне даже сны не будут сниться, ведь сны для ходячей пробирки с лекарствами ни к чему. Ай, не ходячей, лежачей. Тогда тем более!