Рэдий - стр. 10

3

Уже через три месяца проживания в глухомани проклятого леса, Рэдий и сам стал превращаться в дикое животное. Своё обещание, что его будут здесь все бояться, он выполнил на девяносто девять процентов. Даже семейство шакалов панически разбегалось при его появлении и только сородичи «дерзкого птица» продолжали с ослиным упорством качать свои права. Вот и сейчас Рэд варил в котле очередную пернатую борзоту, а сам разрабатывал план посещения некогда родного поселения Лесной. Уж больно истосковался его желудок по соли и обычным лепёшкам из ржаной муки. Всю выращенную пшеницу местные отвозили своему лэрону (младшая ветвь аристократии в этом королевстве) в качестве части налогов, а сами питались лепёшками из более урожайной ржи. Но Рэдий сейчас был бы рад любому мучному изделию и его совсем не волновало, из чего оно будет изготовлено. Для массовой потравы собачьего поголовья ещё вчера был сварен отвар из «бесова цветка», теперь только осталось пропитать им приманку и подбросить поближе к деревне. Как только в посёлке сломается местная сигнализация, у него появится реальная возможность прошерстить амбары бывших соседей. Замков в поселении отродясь не водилось, что многократно увеличивало шансы Рэда на благополучный исход экспроприации дефицитного пропитания. «Всё, решено. Прямо завтра с утра и отправлюсь на разведку»: уверено прошептал Рэдий и ткнул тонким прутиком в толстую ногу пернатого переростка.

Следующие трое суток он опять ночевал на дереве, но зато извёл почти всё свободно передвигающееся поголовье лающих охранников. В нём не было жалости ни к зверю, ни к человеку, так уж сложилась его судьба, что ожесточённая душа требовала мести ко всем без исключения. В нескольких дворах продолжали гавкать лохматые сторожа, но все они находились на привязи, да и располагались около входа во двор с улицы, а огороды повсеместно остались «отключёнными от сигнализации». Рэдий заранее определился, чьи амбары проверить в первую очередь, когда ещё только обдумывал эту вылазку. Нет, к старосте он тоже наведается со временем, но первым обрадует его родного братца, который живёт на отшибе, недалеко от собственной мельницы. Если где и может храниться мука в свободном доступе, то это именно там. Работники покидали мельницу ещё до темноты, замков в поселении не было, а дверь просто закрывалась на щеколду и вдобавок подпиралась доской, чтобы в помещение случайно не забрело какое-нибудь животное. Рэдий не знал, где конкретно хранили муку, но что стоит в первую очередь поискать именно там, был уверен на сто процентов. Он наблюдал за мельницей весь световой день с противоположного берега реки и окончательно утвердился в своём предположении. Водяное колесо исправно вращалось до темноты, а произведённый товар никто не вывозил. «Даже странно как-то, ведь совсем рядом стоял приземистый амбар, в котором и должна по идее храниться мука»: озадаченно подумал Рэд и поплыл к противоположному берегу, вполне сносно освещённому полной луной. Он крепко держался одной рукой за приготовленный заранее плотик, когда коснулся ногами илистого дна. Сам берег около мельницы был круто обрывистым, но метрах в тридцати выше по течению, вполне позволял спуститься к воде с грузом на «горбу». Вот там-то Рэдий и закрепил своё самодельное плавсредство, да ползком отправился на первое воровство за обе жизни. Запорная доска была бесшумно прислонена к бревенчатой стене, щеколда тоже не проявила строптивости, а вот дверь огласила окрестности яростным скрипом. Мальчик непроизвольно вжал голову и торопливо юркнул за угол мельницы, оставив музыкальную дверь распахнутой настежь. Более десяти минут он просидел в тревожном ожидании, прислушиваясь к любому шороху и только убедившись, что опасаться всё же нечего, уверенно вошёл внутрь мельницы. Там было темно «хоть глаз коли», но мука нашлась быстро в отгороженной от общего помещения кладовке. Она была завалена мешками, туго заполненными под завязки, что привело ночного воришку в раздумья. Оставлять явных следов воровства ему не хотелось, но и утащить тяжеленный мешок в одного, он не мог. Горестно вздохнув, Рэдий решительно развязал завязки ближайшего мешка и свалил его на пол. Кое-как избавил мешок от половины содержимого и попробовал взвалить на спину. Неудача. Пришлось отсыпать ещё половину содержимого и только после этого ему удалось хоть и с трудом, но довольно шустро утащить такую желанную для него добычу. Сразу грузиться на плот не стал, опасался намочить муку раньше времени, а аккуратно положил мешок в двух шагах от воды. Потом перевёл дух, немного о чём-то подумал и уверенно двинулся к амбару. В нём тоже было темно, но на столе обнаружилась масляная лампа, а рядом с ней сильно потёртое огниво. Рэдий достал свой нож, ножны которого были накрепко привязаны к бедру левой ноги и двумя умелыми движениями воспламенил фитиль на лампе. Беглый осмотр амбара пополнил его трофеи очень нужными вещами для одинокой жизни в лесу. Довольно объёмистый моток ниток с воткнутыми в него двумя иглами, кстати, тоже немалых размеров. Маленькое сито, железная кружка, две глиняных чашки, почти новая овечья шкура, потёртое огниво и четыре пустых мешка кое-как втиснулись в кем-то оставленную котомку. Лампу брать не стал, горючее всё равно выгорит быстро, да и тащить лишнюю тяжесть не очень-то хотелось. Рэдий небрежно прикрыл дверь амбара и горестно вздохнув, пошёл в сторону плота. Уже совсем скоро забрезжит рассвет, но он опять вернулся к месту преступления. На ощупь нашёл в амбаре пустой мешок и торопливо метнулся на мельницу. Потом закрыл её двери и повторно сгибаясь под тяжестью сворованной муки, сделал всего три торопливых шага и вдруг остановился. Затем опустил мешок на землю и опрометью метнулся к амбару. Так и есть, на столе одиноко стоял маленький холщовый мешочек, аккуратно прислонённый к стене. После торопливой проверки его содержимого, Рэд довольно улыбнулся и едва не вскрикнул от радости. В нём оказалась соль, про которую он совсем забыл в ночной суете. Мальчик подобрал брошенный мешок с мукой и уже окончательно покинул место своего первого преступления. На плот постелил овечью шкуру, потом с помощью огромной иголки закрепил её края к двум мешкам с мукой, как можно выше от воды и под петушиный крик, осторожно отвалил от берега.