Red Hot Chili Peppers: линии шрамов - стр. 17

Он зажег косяк и передал мне.

– Будь осторожен, не вдыхай слишком много, а то легкие выплюнешь, – он был так заботлив.

Я сделал небольшую затяжку и вернул ему косяк, который прошел по кругу несколько раз, и скоро все мы улыбались, смеялись и чувствовали себя полностью расслабленными. Тогда я впервые понял, что я под кайфом. Мне понравилось это чувство. Это было как лекарство, которое умиротворяло душу и пробуждало чувства. Ничего неловкого или пугающего – я не чувствовал, будто теряю контроль. По правде говоря, казалось, что я наоборот его приобрел. Отец вручил мне фотоаппарат Instamatic и сказал:

– Кажется, она хочет, чтобы ты ее пофоткал.

Я как-то подсознательно понял, что некоторые участки тела она скрывать не будет, и потому сказал:

– А что если ты задерешь футболку и я тебя сфотографирую так?

– Хорошая идея, но думаю, что будет более художественно, если она покажет только одну грудь, – сказал отец. Мы все согласились, и я сделал несколько фотографий. И никто не чувствовал дискомфорта.

В общем, мое вступление в мир марихуаны было гладким, как шелк. В следующий раз я был уже почти профи и заправски крутил косяки. Но я не зацикливался на этом, хотя отец дул каждый день. Для меня это был лишь еще один уникальный калифорнийский опыт.

Моей главной задачей той осенью было поступить в хорошую среднюю школу. Предполагалось, что я пойду в «Бэнкрофт», но когда мы пошли посмотреть, что к чему, то увидели здание в криминальном районе, все раскрашенное бандитскими граффити. Это было совсем не то место, которое обещало веселые походы в школу. Поэтому отец повез меня в школу «Эмерсон» в Вествуде. Это было классическое калифорнийское средиземноморское здание с роскошными лужайками, цветущими деревьями и американским флагом, гордо развевающимся на ветру. А еще там везде разгуливали разгоряченные тринадцатилетки, снующие туда-сюда в облегающих джинсиках.

– Чего бы это ни стоило, я хочу учиться здесь.

Все, что потребовалось, это выдать бел-эйровский адрес Сонни Боно за мой домашний. Конни променяла моего отца на Сонни, который недавно разошелся с Шер. Но все остались в дружеских отношениях, а я познакомился с Сонни в свой предыдущий визит. Собственно, с адресом была его идея, так я и поступил.

Теперь было нужно понять, как добираться до школы. Если бы я пользовался городским автобусом, то получалась прямая линия – 4,2 мили по бульвару Санта-Моника, но проблема была в том, что RTA бастовали. Мой же отец определился со своим режимом: вставать поздно, ложиться поздно, быть под кайфом большую часть времени, круглосуточно развлекать женщин – он не собирался становиться мамочкой и отвозить и забирать меня. Зато каждый день он оставлял на кухонном столе пятидолларовую купюру на такси в одну сторону. Возвращение домой было уже моей задачей. Чтобы помочь с этим, он купил мне скейт Black Knight. Итак, я ездил на скейте или автостопом или шел четыре мили до дома, исследуя Вествуд, Беверли-Хиллз и Западный Голливуд.