Рецидивистка (сборник) - стр. 13

– На вокзал, – решительно открывая дверцу автомобиля, приказным тоном выпалила она.

Колумб, чуть задумавшись, молча кивнул головой.

Когда тронулись, беспардонная пассажирка глубоко вздохнула, как бы стряхивая с себя сильное волнение.

– Успеем, – успокоил ее Колумб и, чтобы как-то отвлечь ее, свернув в переулок, спросил: – Мне жена рассказывает, что ходит у нас здесь по магазинам гипнотизерша, усыпляет продавщиц и они ей сами свои драгоценности отдают. Вот интересно, как она это делает?

Женщина только плечами повела, улыбаясь своим мыслям.

– А еще жена говорит, что она начертит пальцем крест на столе, а потом пепел от сожженной записки, прямо как заговоренный, на этот крест раскладывается… Чудеса да и только!

– Ну, чудеса уметь делать надо, – откликнулась женщина. – Палец сначала слюной намочи и черти что хочешь. Мокрый след остается… Ну, к нему пепел и липнет.

– Ловко.

– Эй, красавец, а куда мы едем?

– Да приехали уже, – ухмыльнулся Колумб, тормозя у отделения. – Выходим, гражданка, только без фокусов. И предупреждаю – я гипнозу не поддаюсь.

Долго еще потом загордившийся Колумб гипнотизировал сослуживцев рассказами о том, как он хитроумно вычислил, лично задержал и расколол преступницу, которая, как оказалось, к тому же пребывала и во всесоюзном розыске за мошенничество. Гипнотизировал до тех пор, пока не получил звание капитана.

1977 г.

Насупившись и тяжело дыша, прокурор Корчак хмуро слушал сбивчивый рассказ супругов Шуляковых. Его грузная фигура, втиснутая в видавшее виды деревянное полукресло, на фоне подпиравшего его спереди угловатого фисташкового цвета письменного стола выглядела достаточно нелепо. Под весом главного законника района хлипкий артефакт периодически поскрипывал, а рассохшийся стол работы современных мастеров мебельного дела слегка пошатывался, создавая в кабинете дополнительное напряжение, которое от надрывно-драматического повествования Шуляковых и без того угрюмо витало в воздухе.

Судя по всему, обоим заявителям было уже около пятидесяти. Женщина, болезненно полная, рассказывая, что привело ее к прокурору, непрерывно рыдала. Муж ее, тщедушный и робкий на вид, с тоской в глазах уговаривал жену не плакать и только поддакивал ей, повторяя все время бессмысленную фразу «Вот ведь оно как…». Корчака он почему-то называл «гражданин прокурор», словно обвиняемым был он, а не их сын, о котором шла речь.

Конечно же, такое обращение Сидору Артемовичу Корчаку очень не нравилось, но он, набравшись терпения, сопел, молчал и слушал. Это был его первый личный прием граждан на новом месте работы в качестве прокурора района. Прежний прокурор так торопился побыстрее переехать в областной центр, что даже не успел забрать свой форменный прокурорский костюм, с четырьмя маленькими звездочками в петлицах. Он, скукожившись, сиротливо висел на рогатой раскоряченной вешалке, стоящей в углу кабинета. А может быть, и не забыл. Просто решил, что вицмундир, сшитый из недорогого шевиота, больше ему не понадобится. Ведь он теперь стал инструктором обкома партии и готовился к куда более серьезной карьере…