Речные Речи - стр. 10

– Кыш? – поинтересовался он у чайки. Птица проигнорировала. – Ну чего вылупилась? Шарима с тобой церемониться бы не стала, – и Рон пару раз неуверенно махнул на пернатую.

Птица прошлепала оранжевыми ластами несколько шагов по столу и снова стала присматриваться, то ли к Рону, то ли к его компьютеру, не понимая, как это: человек есть, а съестного нет.

– Ну, все, хватит, Ливингстон, я работаю! – Рон перевел взгляд на экран, открывая чертежи. Но боковым зрением продолжал видеть вторженца, и это отвлекало. Он уже было хотел наклониться за тапкой и потыкать в птицу, но, опустив глаза на свои босые стопы, вспомнил, где сейчас покоилась одна вторая его домашней обуви. Поэтому он снова грозно, как мог, посмотрел на чайку и потребовал ее отступления. Вместо этого птица широко раскрыла большой желтый клюв и произвела пронзительный звук.

– Ты мне угрожаешь?! А я тебя еще бутербродом кормил! – Рон резко поднялся во весь рост. Чайка захлопала крыльями по столу, задела крышку ноутбука, сбила кружку и с новым криком взлетела, оставив на столе перо и отпечатки лап в луже чая. Рон поспешно поднял компьютер, спасая его от потопа, – ну засада…

За его спиной раздался приглушенный смех Шаримы. Она стояла с холщовой сумкой в одной руке, а кулачком другой прикрывая рот, и тряслась всем телом:

– Ну что, гроза чаек? – сквозь смех выдавила она, – как успехи на трудовом поприще?

– Что у тебя там? – Рон кивнул на сумку. И Шарима обнажила из-под ткани ободки двух глиняных горшков.

– И если мы пойдем ко дну, – передразнил Рон Шариму, – то знай, это были не мои альбомы, а твои горшки с землей! С тебя тапка, между прочим.

Шарима не знала, почему ей так понравился этот новый городок, к берегам которого несколько дней назад причалила «Эсмеральда». На самом деле, она любила все места, где ей удалось побывать вместе с Роном, но к некоторым проникалась особым расположением. И если ее спрашивали, почему – она лишь неопределенно пожимала плечами, в задумчивости поднимала глаза и произносила что-то в духе: «Мне там было хорошо». Но она знала – это были маленькие детали, за которые цеплялся глаз, запахи, звуки и ощущения. Она могла сесть в плетеное кресло на летней веранде в кафе или шагнуть, кутаясь в теплую куртку и вязаный платок, с улицы в пространство магазинчика и почувствовать, что здесь – в этом городке – ей будет хорошо. Ей нравилось быть в своей стране, ей нравилось быть за ее пределами. До встречи с Роном она немного путешествовала за границей, разок бывала в нескольких соседних странах, а в Европу ездила на студенческую стажировку. Но к тому времени, когда они встретились, Шарима уже твердо знала: она посмотрит весь мир!