Рецепты еврейской мамы - стр. 23
– Это Толик Стриженов. Моя первая и единственная любовь на всю жизнь! – Мирра вздыхает.
– Он что, тоже умер? – пугаюсь я.
– Нет, жив, здоров и даже уже два года, как женат.
– То есть у него есть другая тетя?
– Уже есть. Он ждал меня ровно двадцать лет. Но я дала слово маме, что никогда не стану женой… м-м-м… не еврея. Понимаешь?
– Так твоя же мама умерла?
– Ну и что? Знаешь, котенок, как говорят: взявши слово – держись! Да и поздно что-то менять. Прошляпила я свое счастье.
– А он в нашем городе живет?
– В нашем, а что толку? Он даже работает в нашей женской консультации. Так что я Анатолия и даже его жену вижу каждый божий день. От этого мне совсем тошно. Но не менять же работу, правда?
Я про себя решаю, что обязательно напрошусь к Мирре на работу и сама посмотрю на ее бывшего жениха. Ну, нельзя же, чтобы моя Мирра оставалась для всего двора старой девой. Пусть у этого дяди Толи будет две жены. А что? Я читала в сказках, что у некоторых шахов и по десять жен бывает. А разве мы в СССР хуже каких-то шахов?
Следующие три месяца полностью изменили мои планы.
Наш садик, открытый после летнего капитального ремонта, занимал теперь все мое свободное время. Мамин завод, который взял шефство над садиком, построил на его территории совершенно невиданные нами доселе яркие, красивые и затейливые качели, карусели, горки, лабиринты, павильоны. Группы менялись участками, и каждый день мы осваивали все новые игры. А еще у нас появилась большая комната для музыкальных занятий, своя изостудия и даже новый актовый зал со сценой, где новенькая воспитательница, точнее «худрукринапална», как нам ее представили, разучивала с детьми небольшие пьесы и сказки. А когда она узнала, что я и сама сочиняю сказки, то решила к новогодним праздникам поставить небольшой спектакль именно по моей сказке. Я сочинила роли для всех моих друзей, конечно же для себя – роль красавицы принцессы Мирры, но потом страшно на всех обиделась, потому что эту роль отдали самой красивой девочке нашей старшей группы Марине Иванич, а я должна была изображать всего лишь злую Крапиву, которая кусала Принца и Мирру, когда они собирались тайно убежать из дворца. Мне было вдвойне обидно, потому что роль Принца, как я и рассчитывала, дали Саше Калашникову, мальчику, в которого я тогда была по уши влюблена. Более того, сам Саша во время прогулок теперь уводил Марину за маленькую избушку Бабы Яги, которая стояла на нашем участке, и там целовал ее в щеку. Я сама видела!
Горю моему не было предела. Я жаловалась Мирре, Анне Ароновне, а они только улыбались, гладили меня по голове и уверяли, что таких Саш у меня будет еще много-много в жизни. Взрослые люди, а не понимали, что я совсем не собираюсь влюбляться в других мальчиков, потому что у меня любовь такая же крепкая, как у всех тех, о ком я читала в бабушкиных и маминых книжках.