Ребята, нас обманули! (Жизнь в рассказах) - стр. 4
Сентябрь, пятый класс, на урок английского приходит новенькая девочка: очень худая, ручки-ножки – спички, темноволосая и черноглазая, рот большой, как у щелкунчика, а зубы белые. Мой антипод: я светлокожая, голубоглазая толстушка. Зовут меня Наташа Кычанова, друзья называют меня Кыча. Так называла меня Света, под этим именем я появляюсь в ее рассказах.
Итак, в классе появилась новенькая девочка. Первый урок английского языка. Ведет его моя любимая учительница, красавица Яна Ефимовна. Чем-то она Свете не понравилась. В конце урока кривит новенькая свой рот, сверкает черными глазами и говорит: «Я в этой группе не останусь, я к другой учительнице пойду, она лучшая, я узнала». Ничего себе заявление! Она выяснила, какой учитель лучше, это в одиннадцать-то лет. В общем, стала она ходить на английский к другому учителю, но по остальным предметам мы с ней в одном классе учились. Подружились уже после Нового года: шли вместе домой, остановились на перекрестке, у почты: ей направо, а мне налево, стали разговаривать и простояли целый час на морозе.
Так получилось, что мы в это время полностью замкнулись друг на друге: читали одни и те же книги, особенно любили Александра Дюма, даже играли в роман «Три мушкетера». У Светки была роль Миледи, я исполняла все остальные. Миледи была главная, я это главенство охотно признала. После уроков мы прятались в школьном туалете. Миледи гордо отворачивалась к окну, а я, изображая Атоса, указывала на три белых унитаза и говорила: «Вам здесь не нравится? Этот замок мой!» Потом туалет превращался в монастырь, где скрывалась госпожа Бонасье. Миледи подносила мне отравленное вино, я падала замертво на кафельный пол. На голове у меня был черный свитер, изображавший покрывало монашки. Играли мы, не замечая ничего вокруг. Не замечая и того, что бывшие мои подружки обиделись, что я совсем перестала с ними общаться. Из мести одна из них даже испортила мех на воротнике моего зимнего пальто. По этому поводу было расширенное классное собрание, где нас со Светкой обвинили в отрыве от коллектива. Не помню, чем это все закончилось, но для меня было большим открытием то, что не всем нравятся наши невинные забавы. До этого момента я пребывала в уверенности, что все в классе относятся ко мне хорошо.
Мы продолжили свои вдохновенные игры, а весной сами стали сочинять романы в стиле «плаща и шпаги». Писали их в школьных тетрадках. Сначала Светка, потом я. У Светки в ящиках письменного стола и портфеле царил полнейший беспорядок. Ее тетрадка с романом очень быстро стала рваной. Она этим гордилась: «Это словно мою книгу прочитали многие». Моя же тетрадка была отвратительно новая, поэтому я измяла ее сама, еще и супом залила. Мы давали друг другу читать свои произведения. Потом стали давать другим девочкам из нашего класса. С этого момента обиды на нас и ревность закончились. Творчество помирило нас.