Ребро беса - стр. 35

– Кровать мы посмотрим несколько позже, – пообещал Голошину. – А вот тот, кто вас Бумбарашем назвал, он как у вас появился?

Дмитрий Иванович, не остыв от длинного монолога, продолжая ерзать на стуле, снова охотно заговорил:

– Они же ко мне в обед приперлись. Я как раз сидел за столом, вот за этим самым столом, – он хлопнул ладонями по столешнице, – и допивал свой чай с конфетами. Знаете, я сладкий пьяница. Другие спускают деньги на водку, а я водку терпеть не могу, зато конфеты у меня не выводятся. Я их сметаю по килограмму за один присест. Ну люблю, что поделаешь с этим. Без конфет не могу. Без конфет – жизнь не в радость. Я вас обязательно угощу. У меня много всяких разных, на любой вкус. Так вот, сижу, пью чай. И тут звонок в дверь. Не вовремя, знаете ли. Но что делать? Поднялся, иду к двери. Открываю, говорят – полиция и корочками в нос тычут. Знаете, я человек законопослушный, впустил, как полагается. Полицию нашу я уважаю. Знаете, я не из тех, кто на каждом углу поносит ментов. Я всегда говорю так: прежде чем кого-то хаять – посмотри в зеркало и вытащи бревно из собственного глаза. Оплевывать легко, а пойди-ка сам полови бандюков. Которые ко мне завалились – это же отъявленные беспредельщики. И сколько таких стали рядиться в ментов, развелось хоть пруд пруди. Но не хочу наговаривать. Зашли они в квартиру ко мне вежливо, культурно, корочки настоящие, с печатями. Я хоть и не знаю, какие там должны печати стоять, но вижу – документ, как положено, я и пустил. Я всегда так понимаю: если на бумаге есть печать, значит, эта бумага настоящая! А у них удостоверения с печатями, как положено, имя, фамилия, отчество. И фото настоящие. Я даже фамилии запомнил. Один – Гусев, другой – Бородавкин. Я бы, может, не запомнил, у меня на имена память плохая, но я, когда прочитал фамилии в удостоверениях, вспомнил сразу, как в детстве, в деревне, меня гусыня больно ущипнула. Вы знаете, как гуси больно щиплют? Я после этого за километр обходил их. А бородавки – это такая зараза. Вот так и запомнил.

Акламин, чтобы прервать поток малозначащих слов Голошина, опять задал наводящий вопрос:

– Значит, их было двое? И как они выглядели?

– Выглядели как настоящие менты, – хозяин квартиры нервно подпрыгнул на месте, – сказали, убийство, мол, произошло ночью, им надо посмотреть, с какого балкона стреляли. Не с вашего ли? И пошли на балкон. Я им говорю, вы что, товарищи полицейские, я спал убитым сном, знать ничего не знаю. А сам думаю, пусть проверят, раз не доверяют. Мне что, трудно показать?