Ребенок от магната, или Цена запретной страсти - стр. 24
И взгляд тяжелый. Словно за мной сама смерть пришла в человеческом обличье. Персональный палач.
– Живой, – размазывая слезы по щекам, невпопад радостно выдала я, так и продолжая стоять на коленях. – Сейчас, подождите... В скорую позвонить надо! Еще кто-нибудь спасся?
Тыкая дрожащими пальцами в экран телефона и проклиная мешающее волнение, я молила только об одном: чтобы не подвела сотовая связь, которая очень плохо ловила на этом участке пути.
И совсем не ожидала того, что мужчина, за секунду преодолев разделяющее нас расстояние, носком ботинка резко, с размаха, выбьет у меня из рук телефон, больно задев запястье и чуть было не заехав ногой в лицо.
– Я, по-моему, ясно сказал? НЕ НАДО! НИКУДА! ЗВОНИТЬ!
Я чуть было не задохнулась от обиды, страха и ярости вперемешку. Все мои благородные порывы помочь, спасти выживших, если таковые еще имелись, рассыпались прахом в то же мгновение.
Потерла занывшее запястье, ощутив, как под пальцами защипало в том месте, где содралась кожа.
– Я всего лишь хотела помочь. Но раз помощь не требуется, то и мое присутствие здесь лишнее. Поднялась с колен, обходя мужчину, взяла телефон, отметив новые трещины на экране, и направилась к своей машине.
Внутри меня боролись два чувства: с одной стороны, хотелось послать далеко и надолго этого мажора и пусть катится со всеми его проблемами, с другой – я понимала, что ему требуется помощь, он ранен, он чудом выжил в аварии и, возможно, у него просто шок, защитная реакция, вылившаяся таким образом в грубость.
– Злата! – остановил резкий окрик.
Я замерла на месте, спиной ощущая его ярость. Ноги перестали слушаться, отказываясь идти. Одно слово – всего лишь мое имя, даже не приказ, – но я покорно встала солдатиком, ожидая дальнейших действий и проклиная себя за бесхарактерность.
Сзади послышались тяжелые шаги.
– Служба спасения получила оповещение еще при взрыве, – более спокойным тоном продолжил Артур. – В этой аварии должны были погибнуть все. Если ты сейчас сделаешь звонок – засветишь и себя, и меня.
– Что значит "засветишь"? – бросила через плечо, едва повернув голову.
Мне не нравился его тон. Но еще больше – скрытый смысл последней фразы.
– Ты хочешь жить? – прошептал он почти над ухом, неожиданно оказавшись рядом, пуская рой мурашек по телу. Этот мужчина и злил, и пугал, и привлекал одновременно. – Нас обстреляли, а машину, в которой должен был ехать я, еще и взорвали. Это заказное убийство. Ты представляешь, что будет, если исполнители поймут, что не закончили дело?
– Вернутся, – на автомате выдала я.