Ребенок от бывшего мужа - стр. 21
Уже дома приняла контрастный душ и позвонила Мамаевой. А то ведь она уже раз десять, наверное, звонила. Понимаю, что переживает, но иногда её опека душит, а сказать ей об этом не решаюсь. Не хочу её никак обидеть. Она единственная, кто сейчас со мной рядом. Единственный мне родной и дорогой человек.
Что же до работы, то там со всем справляются, даже не хотят, чтобы я выходила, видя моё состояние. Только я не могла сидеть дома постоянно. Хоть сейчас и придётся много времени проводить в клинике, хоть я и не люблю этих врачей, а самое главное – сидеть в очередях. Конечно, это не сравнится с обычными больницами, но всё же.
Через пару дней я пришла к кардиологу. Он посмотрел результаты моих анализов, провёл осмотр и, записав что-то, сказал, что всё отдаст тому, кто ведёт мою беременность. Всё время, пока я там была, доктор задал мне лишь несколько дежурных вопросов. Ничего такого, лишь «Как самочувствие?» и «Было ли со мной такое раньше?».
Я тряслась и боялась, что случилось что-то серьёзное, но Алексей Константинович только хмурился и писал заключение, а в конце посмотрел сочувственно, отчего я сжалась как ёжик, выпуская наружу свои иголки.
— До свидания, Алексей Константинович, — проговорила уже возле выхода.
— До свидания, Ада. Береги себя, — я только кивнула.
На ватных ногах дошла до кабинета акушера-гинеколога, что вела мою беременность, и присела на лавочку возле двери. Мне совсем не нравился взгляд доктора, которым он меня одарил. Словно приговор, который обжалованию не подлежит.
Успокойся, Ада. Всё будет хорошо. Просто думай о хорошем, и всё будет замечательно. Не нервничай. Только позитивные мысли.
Глубоко вздохнув, встала со скамейки, развернулась, постучала в дверь.
— Можно, Тамара Львовна? — при виде меня женщина расплылась в улыбке.
— Кончено, Ада, проходи. Сделала всё, что требуется? — я кивнула. Присела на стул, положила на поверхность стола рядом с рукой женщины свою карточку. — Итак, посмотрим, — она развернула, начала читать, и с каждой секундой её брови поднимались вверх, а глаза расширялись от шока.
Отложив заключение кардиолога, врач посмотрела на меня. Я видела, что она хочет что-то сказать, но не знает, как начать и как выразить всё. А я сглотнула горький ком, сжав со всей силы глаза, желая проснуться в то время, когда будет уже всё хорошо.
— Тамара Львовна, что случилось? — скорее пропищала, чем проговорила я. От волнения голос осип.
— Я не знаю, как начать, девочка. Хм, у тебя когда-нибудь были проблемы с сердцем? — вновь задала тот же вопрос, что и в нашу первую встречу.