Ребёнок олигарха. Я не отдам тебе дочь. - стр. 36

Мужчина, несмотря на то что его пытается удержать Ахмед, передергивая плечами, срывается с места и словно невменяемый псих идёт на меня.

— Убью! — читаю по его губам.

— С чего бы это?! — злорадно хмыкнув, втаптываю педаль газа в пол и с юзом срываюсь с места.

Мгновение и несколько миллиметров спасают отца от колёс моего внедорожника. Выезжаю на скорости с парковки и, резко крутанув руль, вылетаю на дорогу…

… и чуть ли не въезжаю бампером в “жопу” припаркованного возле обочины такси. Бью в сигнал. Закручиваю рулевое колесо вправо, объезжаю придурка.

И только когда равняюсь с ним, замечаю… Свету на пассажирском сиденье. Меня будто обухом по голове бьёт. Кровь раскалённой лавой пульсирует в венах, обжигая изнутри кожу.

Первый порыв, когда вижу её, — схватить, прижать к себе и не отпускать. Но её взгляд, полный боли, смешанной с ненавистью, останавливает.

Я смотрю на неё и не могу пошевелиться.

Такси трогается с места, увозя её, а я так и остаюсь стоять на месте.

Зараза, чтоб её!

Трясу головой, сбрасывая оцепенение. Всё из-за неё.

Со злостью жму на педаль. Внедорожник срывается с места. Эта стерва сработала как детонатор, выпуская из ущелий всех демонов, которые в нашей семье так отлично были укрыты под масками “взаимной вежливости”.

Когда до того, чтобы догнать такси остается всего несколько метров, резко торможу и направляю авто совсем в другую сторону. Мне нужно уехать. Чтобы не натворить больших глупостей, нужно отсидеться и дать выйти пару. В противном случае прольётся чья-то кровь, и далеко не факт, что она окажется не моей.

***

— Даниил Сергеевич, может, зря отпустили Светлану одну?

Голос водителя прерывает поток мыслей. Кидаю на него короткий взгляд через плечо.

— Думаешь, у неё хватит смелости сбежать?

Бровь ползет вверх, а рот кривится в усмешке.

— Да куда ей, — отрицательно качает головой Герман. — Я думаю, как бы этот полудурошный мажор чего не натворил.

— Кишка у него тонка, — хмыкаю, и мой взгляд снова возвращается к окну: там как раз начинается движ. — Ты посмотри на этого сосунка. — Холодная ярость обжигает грудь, когда перед глазами снова маячит мажор.

Тут же вспоминаю его взгляд, которым он смотрел на Свету, и ревность стегает сердце, будто кнут с металлическим наконечником.

— Ого-го! — присвистывает Герман. — Неужто Салимов постарался? — кивает на мажора, лицо которого перепачкано кровью, как и разорванная на груди одежда.

Ответ не заставляет себя долго ждать, когда на свет белый вылетает разъярённым тигром Марат. По его взгляду определяю сразу: сосунку не жить. И вдруг чувствую, как спокойствие щемящей сладостной волной пробегается по телу. Оскал растягивает губы.