Ребенок (мой) моего босса - стр. 34

Тут зазвонил прикреплённый к поясу девушки сотовый, и она вздрогнула. Бросив взгляд на потолок, представилась:

— Служанка Кристина.

Слушая, побелела лицом так, что Ника схватила девушку за руку, боясь, что та упадёт в обморок. Но та, выслушав, коротко ответила:

— Я поняла.

— Кристина? — вглядываясь в заблестевшие глаза девушки, заволновалась Ника. — Что с вами?

— Всё хорошо, — бесстрастно ответила служанка и больше не встречалась взглядом с Вероникой. — Прошу, проходите. Нужна ли вам помощь? Всеволод Платонович настоял, чтобы вы вымылись и переоделись. Ванная прямо, одежда в шкафу. Можете выбирать всё что хотите, но костюм, что на вас, я обязана забрать. — Она запнулась на мгновение и, боязливо покосившись на потолок, добавила: — Включая нижнее бельё.

— Вы шутите? — растерялась Вероника.

— Пожалуйста, — опустив голову, едва слышно прошептала Кристина. — Иначе меня… накажут.

Вероника смотрела на служанку: да она не бесстрастная, как хочет показать, а ужасно напугана. Гордеев не только работников своих в ежовых рукавицах держит, но и дома никому спуску не даёт. Что, впрочем, ожидаемо. И зачем ему ребёнок с таким характером? Растить по спартанской схеме воспитания? Упал, отжался, поменял подгузник сам?

Кристина в ожидании ответа всё сильнее нервничала: Ника заметила, как дрожат её руки. Конечно, она могла бы сказать, что девушка сама виновата в том, что Всеволод так суров. Гордеев терпеть не может трясущихся перед ним как осиновый лист. Наглецов тоже не переваривает, но хотя бы не давит на них — сразу вышвыривает. Но, какими бы ни были мотивы босса, всё же нельзя так сильно запугивать людей. Раз девушка держится в его доме, значит, нет другого выбора. Может, она мать-одиночка или содержит больную маму.

— Хорошо, — осторожно прикоснулась Ника к руке Кристины. — Подождите здесь, пожалуйста. Помощь мне не нужна, я умею пользоваться краном.

Казалось, служанка выдохнула с облегчением, но головы не подняла. Вероника повернулась и вошла в комнату. Двери за её спиной мягко захлопнулись. Ника растерянно осмотрелась в полумраке, поискала, где включить свет, и когда тот внезапно вспыхнул, будто к месту приморозилась.

С изумлением, к которому примешивалась изрядная доля отвращения, она осмотрела большое помещение с огромной круглой кроватью посередине. Кровать есть, но спальней это трудно назвать. В центре мягкого, укрытого чёрным шёлком круга высился блестящий шест, а на потолке серебрилось зеркало. Но хуже было то, что на обтянутой алой тканью стене во множестве висели странные приспособления, а у противоположной стены стояли… больше всего это походило на то, что Ника видела в учебнике про средневековые пытки, только без ржавчины и крови.