Ребенок для магиссы - стр. 21
Через три с лишним года он приехал снова. На этот раз уже с дедом, Бешеным Вепрем МакГорном, потому что и его отец погиб на той войне с Нубрией.
Тогда я уже стала понемногу возвращаться к жизни, но все еще не могла разговаривать. Слова застревали у меня в горле, и я начинала мучительно кашлять, а из глаз текли слезы.
Все свободное время я проводила в папиной лаборатории или же ходила, завернувшись в мамины шали, по дому. А еще занималась магией, которой стала буквально одержима. Учила заклинания по отцовским книгам, втихаря таская их из библиотеки, а дядя орал на меня, что мне еще слишком рано и так я себя только убью.
Но мне было все равно. Наплевать на то, что я себя убью, на его слова, что я – сущее наказание и что он не может быть вечной нянькой для взбалмошной девчонки, которая еще и отказывается с ним разговаривать. У него своя жизнь, свои планы, а вместо этого он прикован к малолетнему ребенку, потому что остался единственным моим родственником.
Но потом приехали МакГорны, и дядя немного успокоился.
Помню, в тот раз Эйнар взял меня за руку и повел к пруду под окнами нашего дома. Там плавали лебеди – они прилетали к нам каждую весну и выводили своих птенцов. Вот и сейчас там была целая семья.
Семья, которую я потеряла.
– Мне сказали, что ты до сих пор не разговариваешь, – произнес Эйнар.
На это я покачала головой.
Нет, говорить я все еще не могла. Получалось лишь шептать заклинания – только они выходили у меня без кашля и слез.
– Знаешь, я тоже долго не разговаривал, – признался он. – Мой отец, как и твой, погиб на войне, а мама этого не пережила. Первое время мне казалось, что я тоже умер вместе с родителями. Но потом я понял, что жизнь продолжается.
Я смотрела на него во все глаза.
– И твоя тоже продолжается, Элиз! – он назвал меня по имени. Затем добавил: – Когда папа уходил на войну, я пообещал ему, что всегда буду о тебе заботиться. А когда ты вырастешь, мы с тобой поженимся.
Я отобрала у него руку, хотя прекрасно знала о брачном договоре.
– Ты не должна меня бояться, – покачал он головой. – В Твердыне МакГорнов тебе будет хорошо. Я буду любить тебя так же сильно, как папа любил мою маму. Потому что я ему пообещал. – Потом, помолчав немного, добавил: – Мне кажется, любить тебя будет легко. Ты очень красивая.
Сказал это и ушел. Опять же, к мужчинам, как и полагается настоящему горцу.
А я осталась на берегу, завернутая в мамину шаль, с выбивавшимися из косы черными волосами. Сидела, смотрела на лебедей и думала о том, что снова не показала Эйнару свои сокровища – мамино платье, которое я перешивала тайком от дяди, потому что он пригрозил сжечь все ее вещи, если я не перестану их таскать, и папины книги по магии.