Ребёнок для бывшей - стр. 27
Мы стояли и смотрели друг на друга с такой палитрой, чувств, написанных на лицах, что у меня по позвоночнику бежала ледяная змейка ужаса. Какие эмоции в этот момент испытывал Серебров, я не знала, но подозревала, что не самые приятные.
- Ясно, - проговорил он тоном, в котором сквозили разочарование и усталость.
А потом Серебров ушёл. Просто направился в прихожую, где через пару минут за ним закрылась входная дверь.
Я же разревелась. Горько, но без рыданий. На этот раз я оплакивала не чужую смерть, а свою собственную. Потому что мне казалось, что в момент, когда вскрылись тайны Яна, какая-то часть меня погибла навсегда.
4. Часть 4
Ночью меня разбудил судорожный всхлип-вздох из темноты:
- Ма-а-ам! Мне плохо…
Я подскочила, как ужаленная, а сердце тут же застучало в висках. Казалось, только недавно забылась беспокойным сном, и вот стряслось что-то ужасное.
На пороге стоял Кирилл. Я намеренно не выключала ночник - отчего-то совсем не хотелось оставаться в темноте - поэтому в его свете сразу стало заметно, насколько сын бледный.
Бросившись к нему, я тут же приложила руку к его лбу. Он был горячим и липким от пота.
- Что случилось? - хрипло выдохнула, подхватывая Кира на руки и укладывая на нашу с Яном постель.
- Плохо, - повторил сын и прикрыл глаза.
Я начала метаться по квартире. Вроде бы ничего страшного не случилось - простыл, ну или подхватил что-то в садике, но почему-то именно сейчас я испугалась. Наверное, всему виной было понимание - я осталась одна, чего те разы, когда сын болел до этого, ни разу не случалось. Мы всегда с Серебровым дежурили по очереди у его кровати. Ян зачастую даже мог не прилечь ни на минуту, давая мне возможность поспать ночью.
- Да где же эта аптечка? - выдохнула хрипло.
Конечно же, я знала, где у нас лежат лекарства, регулярно перебирала их, просматривала на предмет истекшего срока годности, дополняла чем-то… Но именно сейчас, когда ни с того, ни с сего начали трястись руки, а паника схватила за горло когтистой ладонью, я не помнила и не понимала ровным счётом ничего.
- На кухне, мам, - сказал Кир и я, слабо улыбнувшись сыну, бросилась за градусником и лекарствами.
Ожидаемые тридцать восемь и три сделали со мной прямо противоположное тому, что сотворил вулкан тревоги - я пришла в себя. Нужно было действовать, как я делала это обычно. Быстро, спокойно, собранно. Дав лекарство сыну, я села рядом и принялась наблюдать за ним. Минуты потекли медленно, словно ленивцы, карабкающиеся по дереву во время зимней спячки.