Реанимация судьбы - стр. 14
– Ну, если у нее отец был тренером – то способна.
Максим слегка замедлил шаг:
– То есть?
– Мой папа всю жизнь занимался карате, даже в тюрьме в свое время отсидел за это – ну, знаете, когда оно было запрещено, сроки давали за преподавание. Его друг выручил. Потом папа долго в своем клубе подростков обучал и даже нескольких чемпионов вырастил.
Максим замер на месте как вкопанный:
– Постойте… ваш отец – Евгений Закревский?
– Да. А как вы догадались?
– Да я с пацанов еще в его клубе занимался! Я же под его руководством и пояс черный получил! Надо же! – Он радовался так искренне, что даже при самой высокой степени подозрительности невозможно было подумать, что он не искренен. – Надо же… – повторил Максим и добавил, чуть успокоившись: – Для меня было большим ударом, когда я из армии пришел и узнал, что он погиб.
– Да, случайность… пьяный водитель, лобовое столкновение… – пробормотала я. – Он мгновенно умер, даже, наверное, понять ничего не успел…
– Простите, – огорченно произнес Максим. – Не хотел напоминать…
– Ничего… это уже давно было, почти не больно… – но я, не сдержавшись, всхлипнула.
Максим решительно потянул меня за руку к скамейке:
– Давайте-ка посидим, успокоимся, хорошо? То-то я и подумал, почему мне кажется таким знакомым ваше лицо, хотя я мог поклясться, что никогда прежде вас не видел.
– Да, я очень на папу похожа, говорили – одно лицо.
– Ваш папа очень хороший человек был, – серьезно сказал Максим, глядя мне в глаза. – Он меня, можно сказать, от тюрьмы спас, когда мне шестнадцать исполнилось. Я с компанией связался… стыдно сказать – мелочь отжимали. Евгений Михайлович к участковому сам ходил, на поруки меня брал. Заставил в зале вкалывать с утра до ночи, из школы под конвоем забирал. И своего добился – я начал соревнования выигрывать, пояс за поясом получал. И в армию он меня идти уговорил. Я в десантных войсках служил, там вся его наука пригодилась.
Ну, в этой истории не было ничего уникального. Мой папа был одержим карате и тем, что постоянно возился с так называемыми трудными подростками. Дома у нас то и дело кто-то ночевал, делал уроки или просто приходил поужинать. Мама ворчала, но папе не возражала, понимая, что для него это почему-то важно. Она только однажды рассказала мне о том, как ждала его из заключения – они еще не были женаты, и мои дед и бабушка отговаривали ее «связываться с уголовником», но мама стояла на своем и дождалась – вместо двух лет папа отбыл всего год и вернулся. Они поженились, через два года родилась я, а еще через два папа снова занялся любимым делом, оставив работу в автосервисе. Но теперь он делал это уже официально, открыл свой клуб, набирал учеников, возил их на соревнования. И параллельно «воспитывал заблудших», как называла это мама. Так что Максим наверняка не врал, рассказывая о своем.