Реальные люди, реальные прошлые жизни - стр. 18

Причин для беспокойства нет. Но беспокоюсь я постоянно, причем с самого раннего возраста. Помню, мне было пять лет и я ужасно переживала о том, что случится, если кто-то умрет и не скажет чего-то. Вряд ли это нормальные мысли для пятилетнего ребенка. Не то чтобы я могла определять, что нормально, а что нет, но никто из моих друзей никогда так себя не чувствовал. Возможно, повзрослев, многие мои сверстники поняли бы меня, поскольку сами уже могли бы ощутить чувство потери. Тем не менее, когда мне было пять, никто из близких не умирал, и ничто не могло спровоцировать подобное чувство беспокойства и вины из-за того, что нет возможности надлежащим образом завершить отношения. Странно, но в этой жизни мне редко удается сделать это как следует. Хотя смерть никогда не была в моей жизни преобладающим фактором, все же мои отношения с кем бы то ни было обрывались по большей части внезапно, особенно в юности. Стоит мне поцеловать кого-то на прощание, как я сделала бы это в любой другой день, – и назавтра этот человек уже исчезает из моей жизни навсегда. Так случилось с моим отцом и двумя молодыми людьми. Еще можно объяснить, как эти отношения привели к беспокойству по поводу расставания, но, как я уже сказала, подобное чувство возникло задолго до того, как произошли эти события.

Страх играет в моей жизни огромную роль, впрочем, удивительно то, что в редких случаях я могу попробовать преодолеть его и почти всегда преуспеваю в этом. Тем не менее, страх управляет мной. Страх и ощущение вины. Эти чувства могли появиться и в нынешней жизни, но я испытывала их еще до того, как столкнулась с ситуациями, которые могли бы привести к их возникновению.