Реальность (не) сказка (вера в чудеса) - стр. 68
– Здравствуйте, – обращаясь ко всем сразу произношу. – Кто последний?
– Я, – ответила довольно габаритная тётенька, примостившаяся на низком подоконнике как на лавке.
Стою. Жарко, расстегнулась. И всё равно душно тут слишком, да ещё и взгляды эти изучающие смущают, но делать нечего, надо привыкать, теперь тут мой дом.
– Кажется, это одна из тех подружек, что к Федотовне приехали, – шепчет какая-то бабка.
– Да не-е-е… – отмахнулась от неё соседка по очереди. – Это к Степану гостья нагрянула.
– Какие у него гости могут быть? Он всех схоронил ужо, – вступила в разговор третья.
– Ну мало ль какая родня дальняя. Они ж как про наследство прослышат, так сразу слетаются будто мухи на мёд, – фыркнув выпалила одна из тёток даже не удосужившись говорить потише.
– Умолкни ты уже, Машка, – прикрикнула на неё продавщица. – Язык как помело, ей богу!
– А я чо? Я ж правду говорю, – обернувшись ко мне, заявила, как выяснилось обладательница какой-то безвозрастной рябой морды. На таких смотришь и не знаешь: толи двадцать ей, то ли пятьдесят. – Понаеду тут всякие… – уже тише проворчала она.
– Сама-то давно приехала? – не осталась в долгу продавщица, которая рябую судя по всему недолюбливала.
– Да уж лет десять назад, – отозвалась подстрекательница. – И я-то родная…
– Зато из Тмутаракань… – фыркнула сидящая на подоконнике «габаритная» женщина.
– Тебе-то какое дело, Люсь, откуда я? – тут же встала в позу забияка, никак не ожидавшая такого отпора со всех сторон.
– В чужом глазу соринку видишь, а в своём бревна не замечаешь, – отмахнулась моя нежданная заступница.
– Чего? Это ты что ль у меня бревно усмотрела? Где это, интересно мне знать? – вылупилась на тётку рябая.
– Вырвалась из глубинки, поближе к крупному городу и всех теперь по себе ровняешь, – хмыкнув отозвалась та, которую Люсей назвали. Потом глянула на меня, и добавила: – Не обращай на неё внимания. Зависть это бабская.
– И чегой-то мне ей завидовать? – продолжала распаляться рябая. – Видывала я таких!
– Каких? – не выдержала я, ощущая, что первый шок прошёл, а на его место приходит злость.
– А вот таких! – она кивнула в мою сторону. – То Степан никому, даже детям своим, не нужен был, а как их не стало и площадь в городе осталась, так эта пигалица на неё глаз и положила, – оглядывая собравшуюся толпу вещает рябая, да так будто меня тут и нет вовсе, а она истина в последней инстанции и глас божий.
Стою. Как рыбина рот разеваю и не знаю, что сказать?
– Поостыла б ты, Машка, – вновь попыталась утихомирить баламутку продавщица, от которой как раз в этот момент отошла обслуженная покупательница.