Реальность и сны - стр. 11
И всё в жизни у Сергуньки было бы хорошо, если бы не Кирпич.
Кирпич был бандитом. Он ходил в спортивном костюме, кепке и остроносых лакированных туфлях. Из туфель выглядывали несвежие белые носки. Мясистое лицо Кирпича всегда имело выражение презрительное и надменное. Руки обычно не покидали карманов спортивной куртки, но иногда Кирпич являл окружающим свои внушительных размеров кулаки, от вида которых у Сергуньки слабели колени. Кирпич занимался сбором мелкой дани с торгующих семечками и солёными огурцами старушек у входа в метро, а также с пугливых таджиков, продающих помидоры и сомнительного вида куриные окорочка на небольшом рынке близ студенческих общежитий. По вечерам Кирпич обычно напивался в дрова в местной пивной в компании своих дружков, которые очень старались во всём походить на него и сопровождали его повсюду. Пьяный Кирпич частенько забредал в окрестные общаги и обирал подвернувшихся студентов. Сергунька тоже попадался ему пару раз и безропотно отдавал имеющиеся в карманах наличные. Ну а куда деваться? Кирпич и трезвый-то внушал страх, а в пьяном виде начинал орать и размахивать своими кулачищами. Но обида у Сергуньки засела крепкая. И мысли о перенесённом унижении отравляли Сергуньке жизнь похлеще химической китайской лапши. Сергунька мечтал, как он когда-нибудь ответит Кирпичу, вот прямо-таки в глаза ему скажет, мол, да пошёл ты… заре навстречу! А тот побагровеет от ярости, закрутит своими ручонками у его лица, и тут Сергунька ему ка-а-ак врежет! Да так, чтоб отлетел через весь коридор, как в компьютерных играх, и о противоположную стену треснулся!
Мечты мечтами, но на всякий случай Сергунька старался не ходить по общаге слишком поздно. И вообще оглядывался. Потому что не мог он ни сказать ничего этому бугаю, ни тем более врезать. Сергунька сам это прекрасно понимал, вздыхал и ещё более расстраивался.
Наступило лето. Общаги опустели, студенты в большинстве разъехались на каникулы. Сергунька не торопился в родную деревню. Ну что он там не видел? Батя как пить дать припашет его на всё лето по хозяйству, а тут у него компьютер с девочками, и друзья, и пиво, и учиться не надо до самой осени, сессия-то сдана! Тихо стало в институтском райончике. Даже Кирпич куда-то подевался. Сергунька думал, что его прибили в какой-нибудь пьяной драке, а может, посадили наконец, и ему становилось жить легче и радостнее. Он даже перестал оглядываться и жаться к стенам, возвращаясь в общагу с поздней гулянки.
В ту ночь Сергунька шёл домой в прекрасном настроении. В голове приятно шумело выпитое за вечер пиво, в руке дымилась хорошая сигарета, которую он только что стрельнул у водителя солидной иномарки, остановившейся у ночного киоска, а губы тихонько напевали что-то весёлое и беззаботное. Сергунька остановился у подъезда общаги докурить, как вдруг сзади на плечо ему легла чья-то тяжёлая рука. Сергунька вздрогнул от неожиданности и обернулся. Кирпич смотрел сквозь него стеклянными глазами и ничего не говорил. Сергунька попробовал было отстраниться, но рука на его плече сжалась, и Кирпич проговорил сильно заплетающимся языком: