Реальность чуда. Записки целителя - стр. 66
Сережа начал принимать – в моче появилась кровь. Мы – к старику. Ждали: от известия: «Кровь в моче!» – старик смутится, разволнуется, а он обрадованно засмеялся: «Так и надо, не беспокойтесь, так и надо!»
Мы уехали обескураженные. В голове крутилось: «Может, в девяносто лет он уже не понимает, что хорошо, а что – плохо?» И больше крупинки не давали. Позднее прочли: крупинки действовали на организм по классическому принципу восточной медицины: «Лечение через обострение». В старину считалось: болезнь легче одолеть в острый период. В случае, когда обострение прошло и начался вялый процесс, обострение следовало вызвать. Если б добрый старик нам это объяснил…
Став целителем, я случая с крупинками не забыл. Назначая теперь свое лечение, я терпеливо втолковываю пациентам – чего, каких признаков и результатов нужно ожидать на первом этапе лечения и чего на втором. Но все это пришло много позднее.
Тупик
Я уехал в командировку. Из гостиницы позвонил домой. Жена сказала: «Сережа выдал сегодня всего 50 миллилитров мочи». Это означало, что почки перестают работать.
– Я должен вернуться в Москву, – сообщил я людям, которые меня давно ждали.
Они обиделись. Каждый из нас был по-своему прав.
Самолет шел высоко над землей. Я был подавлен и растерян. Полулежа в кресле (не спал уже вторую ночь), я спрашивал себя: «Правильно ли я делаю, что возвращаюсь?» Я не выполнил задание. В Москве предстояли разговоры о впустую потраченных деньгах; я терял гонорар, который служил основным средством существования семьи. И все же я ответил себе: «Да!» Во мне крепло ощущение: если я окажусь рядом, в Москве, Сереже станет лучше.
И второе, что я понял: мне с моими проблемами некуда больше идти. Список профессоров, академиков и лауреатов, которые, как мы надеялись, сумеют нам помочь, был исчерпан.
Внезапно под рев турбин «Ту-104» в мозгу с устрашающей четкостью выстроилась фраза: «Больше надеяться не на кого. Если ты хочешь вылечить Сережу, ты должен это сделать сам».
Низкий поклон безвестным индусам
Мы сидели с женой в большой комнате. Сережа уснул. Думали мы с ней об одном и том же. Нам зачастую не было нужды произносить слова вслух.
– У нас, – сказал я, – есть еще в запасе йога.
Элла Гдальевна была врачом высокой квалификации. Она заведовала биохимической лабораторией кафедры хирургии Второго московского медицинского института им. Пирогова. Руководил кафедрой профессор В.С.Маят. Без визы жены, которая подтверждала поставленный диагноз, Маят не клал на стол ни одного больного.
Хирургам, подлинным асам (иные стали академиками), такая постановка вопроса казалась обидной. Но если они поступали вопреки мнению лаборатории, на операционном столе их ждали неприятные сюрпризы.