Разыскания о начале Руси. Вместо введения в русскую историю - стр. 26

Что касается до предполагаемой связи шведской провинции Рослагена или Родслагена и общества Rodhsin (гребцов) с нашею русью, от нее добросовестно отказались уже сами представители норманистов (после монографии г. Гедеонова).

Епископ Кремонский Лиутпранд был два раза послом в Константинополе, во второй половине X в. и упоминает о руссах два раза. В одном случае он говорит: «На севере от Константинополя живут угры, печенеги, хазары, руссы, которых мы иначе называем нордманами, и булгары, ближайшие соседи». В другом месте он вспоминает рассказ своего отчима о нападении Игоревой руси на Константинополь и прибавляет: «Это есть северный народ, который греки по наружному качеству называют руссами, а мы по положению их страны нордманами». Тут весь вопрос заключается в том: разумел ли Лиутпранд под именем норманнов только скандинавские народы, или он дает этому имени более обширный смысл, то есть относит сюда вообще народы северные? Примеры последнего встречаются и у других средневековых летописцев, и мы нисколько не колеблемся истолковать именно в этом смысле слова Лиутпранда. Если же принять слово «норманны» в смысле скандинавов, то что же выходит? Оказывается, что руссы, поселившиеся на Днепре, все еще продолжают называться норманнами или скандинавами, хотя уже прошло сто лет со времени их предполагаемого выхода из Скандинавии (Лиутпранд выражается тут прямо о своем времени: nos vero vocamus). Если же Лиутпранд подразумевал собственно скандинавское происхождение руси, то кто ему мешал прямо указать на него, а не выражаться неопределенными терминами? Но дело в том, что он говорит только о положении страны. Он прямо помещает руссов в соседство угров, печенегов, хазар и булгар, что совершенно соответствует положению приднепровской руси и было бы весьма несогласно с понятием о Скандинавии^>13.

Мы видели, что арабские известия второй половины IX в. говорят о руссах как о сильном, многочисленном народе, пределы которого на юго-востоке теряются где-то в странах приволжских и прикаспийских. Если обратимся на юго-запад, и здесь его пределы не только простираются до Карпат, но и переходят за них. Галицкая или Червонная Русь, по летописи, только при Владимире Святом примкнула к общему составу Руси. Вскоре она переходит в руки поляков. Впоследствии опять возвращается к русским князьям; а в XIV в. снова и надолго отходит к Польше, и от нее уже не возвращается к России, а поступает во владение Габсбургов. Невольно представляется вопрос: когда же название