Разящий клинок - стр. 47
– Entrez, – пожал плечами Денис. – Входите же, господа.
Вломившиеся в нумер трое солдат с унтер-офицером застыли на пороге. Еще бы! Прямо перед ними, в кадке, спиной к двери, сидела нагая девушка с мокрыми волосами. Стоявшая позади нескладная служанка с серыми глазами старательно поливала свою юную хозяйку теплой водой из кувшина.
– Vous avez quelque chose de voulu, seigneur? – «пан Корчевский» вопросительно глянул на вошедших. – Вы что-то хотели, господа? Ну, не стесняйтесь же!
Тут же повернулась и сидевшая в кадке Сонечка. Прикрыла рукою грудь, возмущенно сверкнув глазами:
– Ой!
– Прошу извинить, мадам, – унтер-офицер поклонился, пряча улыбку в усах. По-русски он изъяснялся неплохо, наверное, не так давно служил гувернером у кого-нибудь из местных помещиков средней руки. – Вы никого здесь не видели? Никто не заходил?
– Нет, нет, никто, – хором промолвили «супруги».
– Тогда еще раз прошу извинить. Все, что надо, мы уже увидели.
Вежливо отдав честь, унтер повернулся к выходу, не забыв прихватить и своих солдат, довольно пялившихся на Софью:
– Eh bien, que vous vous êtes levés, fous? Pas vu des femmes nues? (Ну, что вы встали, олухи? Не видели голых женщин?)
С этими словами бравые вояки спешно покинули помещение.
– Ой!
Проворно выскочив из кадки, Сонечка поспешно завернулась в простыню и укоризненно погрозила пальцем «служанке»:
– Ты что же воду-то льешь, черт бы тебя взял! Студеная же!
– Прошу простить… – покраснев, мальчишка смущенно потупился. – Я… я сейчас уйду… И… благодарю вас!
– Нет, сейчас ты никуда не пойдешь, – покачал головою гусар. – Что, не видишь – облава. Попадешь, как кур в ощип.
– Сейчас я спокойно оденусь, – юная Сонечка одарила парнишку улыбкой. – И мы все отправимся на променад по городским лавкам. Там ты от нас и отстанешь. Есть куда идти?
– Есть, – хлопнув глазами, подросток закусил губу. – Пока есть… Хоть и все мои друзья погибли… почти все.
– Трактирный прислужник Василий и старик-музыкант? – помогая Софье одеться, педантично уточнил Давыдов.
– Да, Исаак, – мальчишка снова вздохнул. – Он не старик, просто седой.
– А тебя как зовут?
– Эфраим. Эфраим Белькович.
– Значит, ты – иудей! – завязывая шнурочки на ботах, ахнула Сонечка. – И старик – иудей…
– А Василий – выкрест, – Эфраим покусал губы. – Мы дружили. До войны моя семья имела лавку… Потом пришли французы… разграбили и забрали всё. Отца и братьев убили… просто пристрелили, как собак. Хорошо, матушка умерла раньше… не дожила до того дня.
– Так место твое – надежное? – спускаясь по лестнице, Денис с самым безмятежным видом кивнул портье.