Разводы. Привычка быть одной - стр. 12
— Ну зачем вы так, — попыталась вступиться доверчивая Даша, но только опыт Марии Ивановны, отмечал любое вранье. Долгогодичная школьная выработка. Хотя где-то в глубине души, Даша конечно же была абсолютно согласна с умной и много чего повидавшей бывшей любимой учительницей.
— Да ты иди, иди дорогая веселись…
На том и попрощались. Даша подошла к столу с закусками и напитками. Теперь алкоголя было гораздо больше, чем в тот роковой вечер, подумала Даша и усмехнулась своим глупым мыслям. Вот если бы тогда она не потащилась к Юре, ослепленная детской уверенностью в безграничных чувствах к своему однокласснику… Ну что уж теперь жалеть… Что было, то прошло…
Приближение того самого прошлого, Даша ощутила ещё в вибрации воздуха, в холодных мурашках, пробежавших по спине. Она разом опустошила свой бокал шампанского и только тогда осмелилась повернуться. Машка… вот она. Девушка была по-прежнему красоткой, словно сошедшей с обложки журнала. Блестящее трикотажное платье, выгодно демонстрировало каждое достоинство бывшей одноклассницы, не оставляя простор для фантазии. Облепившее Машку словно вторая кожа и будоражащее мысли каждого мужчины в помещении. Вот такая она, Машка…
И из толпы мужских глаз, особенно горели обожанием и вожделением Юрины. Он забыл обо всем и наслаждался долгожданной встречей. Сколько раз за последнее время он прокручивать это в голове. Сколько представлял, что он ей скажет, как поступит при встрече. Как он готовился к этому празднику выпускников. Надеялся, что она приедет, прийдёт… И вот оно свершилось. Момент из его снов и желаний настал. Она перед ним даже прекраснее, чем в мечтах и преследующих его снах. Такая красивая и ни на грамм не изменившаяся, только в сто крат похорошевшая. Маша… Прекрасна, словно сошедшая с картины Афродита. Улыбающаяся и приносящая с собой струю свежего кислорода, которого так не хватало Юре все эти годы. После того, как ему пришлось жениться на нелюбимой женщине и признать совершенно не волнующего его ребёнка, ему словно перекрыли воздух. То что он был против никого не убедило и его силой заставили признать ее и ребенка, чтобы семейная репутация осталась незапятнанной. Он даже с трудом запомнил имя жены, да и то только через пару месяцев, так отвратительно ему было. А сын… так дети его никогда не интересовали. Они с Машей не хотели детей. А тут обязательства, ответственность, зачем ему это? Он провалился в ад быта и повседневности, семейная жизнь ему совсем не нравилась и он все больше пропадал где придется, только бы не дома. Высокая должность не приносила удовлетворения, потому что он думал добиться всего для неё, единственной и неповторимой девушки. А не для навязанной клуши, которая даже рядом с ним, таким красавцем, казалась блеклой мышью. А ему нужна такая как он, ему под стать. Маша! Машенька… Его малышка, любимая и такая необходимая. Как же он скучал, просыпаясь ночами и произнося её имя, имея жену в нетрезвом состоянии, с образом своей бывшей перед глазами. А на утро убегая на работу, лишь бы не разочаровываться и не видеть не ту… Его единственная, самая желанная и любимая женщина — Маша. Он видел её образ в каждой проходящей мимо блондинке, в каждой актрисе по телевизору. Она была его наваждением, его секретом. И вот… она здесь…