Разводить(ся) надо уметь - стр. 29

Как же я ее любил когда-то! Я готов был ради нее хоть куда: хоть в огонь, хоть в воду, хоть в логово дракона, хоть в спортзал на физкультуру. Мог смотреть на нее часами, в школу ходил только ради того, чтобы увидеть ее. Все насмешки, тычки и тумаки, какие там получал, мне были нипочем, ведь она никогда надо мной не смеялась. Конечно, вряд ли вообще меня замечала, но не смеялась. А о моих чувствах к ней и вовсе вряд ли догадывалась.

Как-то так однажды вышло, что в последней четверти умница Снежана запорола целых две контрольных по геометрии, причем подряд, а я всегда хорошо соображал по этому предмету. Я набрался даже не знаю чего: то ли смелости, то ли наглости, то ли отчаяния, а может, слепой надежды… В общем, всего понемногу… и подошел к ней, предложил помощь. Подготовил целую презентацию, объяснил ей, что знания по геометрии – это как цепочка. Если какое-то из звеньев слабое, то она порвется. Предложил найти это звено, понять, в какой теме она не разобралась, а дальше всё пошло бы само собой, ведь Снежок – умница. Она очень удивилась, поблагодарила и неожиданно согласилась со мной заниматься.

Я был на седьмом небе от счастья. Мне казалось, что я всесилен. Приколотите стул к Земле, и я ее переверну – вот сколько силы я в себе тогда ощущал! Впервые в моей тогдашней никчемной жизни случилось что-то по-настоящему удивительное.

Обычно мы занимались у нее дома, а после могли даже поболтать или посмотреть кино. Это казалось мне верхом счастья, круче просто и быть не могло. Очень скоро я начал это воспринимать так, будто мы встречаемся. Ну… как парень с девушкой, будто я ей интересен в этом смысле. Я, страшила из нищей семьи, и она, королева, богиня… из семьи состоятельной. На тот момент мои родители вкалывали за три копейки наемными работниками на рынке, а ее мать работала дантистом в престижной клинике и, надо полагать, неплохо зарабатывала. Я судил о заработке по ремонту в их трехкомнатной квартире, кроме того, Снежана ходила в красивых платьях, часто меняла сережки, кулоны. Да, я замечал в ней всё, даже такую мелочь, как украшения или новый цвет лака для ногтей.

Несмотря на то, что мы стали общаться после занятий, в самой школе она вела себя со мной почти так же, как и раньше. Разве что улыбалась чаще, заговаривала, но и только. А мне хотелось большего, хотелось, чтобы все знали, какие у нас с ней отношения, хотелось во всеуслышание заявить свои права на эту красавицу. Дело в том, что я был далеко не единственным, кому она нравилась, вокруг нее вечно вились эти спортсмены из разряда «голова – два уха, а между ними прямая извилина».