Развод. Я тебя заберу - стр. 16
Мусаев даже не оборачивается в мою сторону. Но все помещение наполнено властной давящей энергетикой хозяина.
Не понимаю, как я вчера выдержала его присутствие? Потому что меня это застало врасплох? И я не успела напугаться. Или то, что он был с голым торсом сильно отвлекало меня от него самого?
Сегодня я пришла специально пораньше, чтобы не встречаться с ним. И он тоже явился пораньше…
Меня охватывает страх. Я боюсь садиться напротив него, боюсь встречаться с ним взглядом.
Чтобы не выдать себя.
Иду медленно. Видимо очень медленно.
- Аля, ты что приболела? – не выдерживает Мадина, отставляет в сторону чашку, которую держала в руках, и делает шаг ко мне навстречу.
- Заболела?! – резкий голос Мусаева полоснул прямо по нервам. – поворачивает голову через плечо. Взгляд становится тяжелым. – Тогда сегодня не ходи к ребенку!
- Нет! Я не болею! - торопливо качаю головой.
- А что не так? – переводит взгляд на повариху.
Я машу ей руками, чтобы она не подтверждала свою версию.
- Да я просто так ляпнула, - отвечает Мадина хозяину. – Первое, что в голову пришло. Не обращайте на меня внимания.
Отворачивается к плите.
Мусаев не сводит с меня взгляда. Видимо ищет признаки моего недомогания. Иду к столу под его прицельным взглядом. Набравшись сил, натужно улыбаюсь.
Почему? Ну, почему ты выбрал именно мою девочку…
Встряхиваюсь, словно морок сбрасываю. Подхожу к столу и устраиваюсь напротив него на свое вчерашнее место.
Во мне включается дух противоречия. Пока Мадина ставит передо мной блюда и приборы, я неотрывно смотрю на Марата.
Наконец, он ловит мой взгляд.
- Ты что-то хотела? – сухо бросает.
Конечно, хотела. Чтобы ты отдал мне мою дочь! Мысленно отвечаю я.
- Нет, ничего. Просто задумалась, - небрежно отвечаю.
Он отодвигает тарелку, поднимается с места и уходит…
- Мадина, а ты давно работаешь в доме? – невинно спрашиваю.
- Вкусно? – интересуется она, усаживаясь на место, где только что сидел Мусаев.
- Очень. Давно такой вкусной каши не ела! – расплываюсь в улыбке.
- Семь лет, - довольная моей похвалой охотно отвечает она.
- А что случилось с женой Марата? Почему она умерла?
Мадина опасливо повернулась на дверь, плотно ли прикрыта.
- Болела она, - перейдя на шепот говорит повариха. – Нельзя ей было рожать! А она так хотела ребеночка, что никого не послушала! Вот беда и случилась…- в глазах Мадины появились слезы.
- Если этот разговор вас так расстраивает, то давайте не будем продолжать.
- Ты что, Аля! Мне Фатима, как дочь была. Хоть есть повод поговорить о девочке, вспомнить. Сейчас, подожди. У меня ее фотография есть, принесу.