Развод. Я к тебе (не) вернусь - стр. 33

- Нина, что за выражения? Хавай… Ничего, что ты с первыми лицами города встречаешься? М? С ними тоже так разговариваешь?

- А я тут с тобой, а не с ними! – по-детски запальчиво высказывает и снова неудержимо краснеет от злости.

- Нин!

- Ладно, – трясет челкой. – Все. Прости. Извини ладно? Что-то понесло меня, – нервно отряхивает невидимые соринки. – Просто ненавижу эту Лору… Твою… Нашел сокровище… Все, – выбрасывает руку вперед, сама себя тормозит. – Молчу. Рот-замок.

- Она не моя. Нин, я даже не трахал ее! – нахожу резерв признаться. Это же Нина. Ей можно.

Ее глаза округляются и начинают блестеть. Она какое-то время молчит и просто таращится. А я тоже закрываю рот. Все так и есть. Я не спал с Лорой в классическом смысле этого слова. Она только делала мне минет. На этом все. Стимуляция пальцами не в счет.

Может и не нужно было вываливать подробности, но перед Нинкой скрывать нечего. Она знает меня с голожопого младенчества. Так бывает, что другом являются не только мужики, но еще и девушки. Да и по сути друзей у меня мало. На той верхотуре, где сейчас парю таких не бывает. Поэтому и храню ее и Миху, как зеницу. Без них вообще сдохну.

- В смысле?

- Хватит. Ты все понимаешь и так, – закидываю в рот кусок штруделя. Вкуса не чувствую, жую словно картон. – Сосала. Все.

- Тьфу…

- Ладно, ешь давай и обсудим уже схему.

Умолкнув на время, быстро закидываемся. Позже Нинуля достает бумаги и раскладываемся прямо на столике, отодвинув в сторону чашки с чаем и кофе. Она быстро черкает и торопливо объясняет. Я же вношу поправки, добавляю что-то дельное. Хмурится, но соглашается. Радуюсь, как пиздюк, которому впервые дали, что выведу большую сумму, чтобы в любой момент поддержать Свету. Даже если она не захочет быть со мной. От этой мысли бесконечно содрогаюсь внутренне, но упрямо заставляю себя думать, что ей все равно во благо моя незримая помощь станет.

Даже если не со мной. Черт возьми!

Не знаю, что чуть позже меня прорывает, но пока везу Нину на работу, вскрываюсь как устрица. Все свои косяки вываливаю и сам себе удивляюсь. Ведь не маленький уже, а так сильно гной с души пытаюсь счистить, что вместе с ним всю мясо сдираю. Нина молча слушает, не перебивает.

Я же выливаю все: как почувствовал себя богом, как резануло меня решение Светы по настоянию матери сделать аборт, как доставало неистовое желание заделать ребенка, в котором она растворилась. Как орала, визжала, сходила с ума. Как подпускала меня к себе только в определенные дни. Как я сорвался и сунул член в рот своей помощнице. Всю неприглядную правду рассказываю. Только эта исповедь меня не очищает. Она меня самого до предела раздавливает еще больше.