Развод. Выбираю (не) тебя - стр. 16
Почему я раньше об этом не думала? Почему закрывала глаза на явные косяки моего мужа? Неужели так сильно любила, что не замечала явного неуважения с его стороны? Наверно, мне казалось нормальным, что он часто говорил, какая я глупая, безответственная, не умеющая зарабатывать, а только тратить. Красивой я перестала быть для него давным-давно. Наверно это было до рождения Софии.
Желанной – после рождения дочери.
До бабули я доехала быстро. Выскочив из машины, не останавливаясь, перескочила через покосившийся заборчик по колено и постучала в дверь. На улице стояла глухая ночь и не видно было ни зги. Свет в окнах не горел и можно было подумать, что вся деревня спит.
Мне никто не открыл, свет в окнах не зажёгся. Я дёрнула ручку, и дверь открылась, впуская меня в остывающий дом. Тишина пугала и навевала тревожные мысли. Неужели, муж оказался прав и дочь забрали?
Сердце зашлось бешеным ритмом, и я облокотилась о стену. Нащупала выключатель и включила свет. В прихожей стало светло. Кухня и гостиная осветились светом и стало понятно, что моей бабули и дочери здесь нет. Если только они не ушли в дальнюю спальню. Сделав пару шагов в ту сторону, толкнула дверь ладонью и воззрилась на пугающую пустоту, стоящую в этом доме. Спальня была нетронутой.
Никогда в жизни, я не чувствовала себя такой потерянной и испуганной. Я не знала, что делать дальше? Куда бежать? Кому звонить? Кого просить о помощи?
Я была одна одинешенька во всем мире.
Муж и правда увёз мою дочь к своей матери. Даже не спросив моего разрешения, забрал её, выдернув из немощных рук моей бабули.
Изверг! Сволочь! Ненавижу!
– Бабушка… - тихо позвала её, понимая, что зря стараюсь. Бабули здесь не было, как и моей дочери. Усталость и отчаяние взяли своё, и я сползла по стене на пол. Прижала колени к груди и уставилась в одну точку.
Я понимала одно, сейчас что-то делать бессмысленно. Ночь на дворе и ехать обратно в город было тяжело и опасно. У меня не было сил, я морально умирала и хотелось только одного – свернуться калачиком и уснуть.
Но сжав зубы, я потянулась за сумкой и достала телефон.
Ходить по соседям и спрашивать, не видели ли они, куда уехала моя бабушка с дочерью, было безумием? Они все спали. Но вот полиция кажется не спала никогда. Они работали семь дней в неделю двадцать часа в сутки.
Я знала, что идти против семейства Шуйских будет себе дороже, но ничего не могла с собой сделать. Злость и ярость разрывала мне сердце, и у меня было два варианта, напиться и выплеснуть злость на этом доме или взять себя в руки и попросить о помощи.