Развод. Вторая семья - стр. 18
— А когда будут готовы анализы? — вновь немного беспокоюсь я.
— Завтра.
— А сегодня никак?..
Алан Ильнарович долго смотрит на меня, молчит.
— Ольга, — произносит он мягко, — вы говорите, мальчик был у бабушки с дедушкой? Так вот, дети в таком возрасте довольно чувствительны к перемене обстановки. Особенно, если они редко куда-то выходят из знакомых стен. Понимаете? Другие запахи, другие микробы, другой состав пыли, в конце концов…
— Но мама очень тщательно убирается, — возражаю я.
— Не дело не в этом. Каждый дом имеет как бы свою атмосферу. Даже взрослые могут это ощутить, не говоря уже о маленьком человеке. Чаще всего такие проявления проходят сами собой.
— Значит, всё-таки зря я Ильяса к маме потащила… — сокрушаюсь я.
— Наоборот, — почему-то смеётся доктор. — Мальчику полезно разнообразие. Нет, конечно, не по метро его таскать каждый день, где толпы людей. Но и засиживаться на одном месте не нужно. Сейчас у него как раз формируется иммунитет.
Понимающе киваю, хотя не очень-то понимаю, как это всё связано, и где же я всё-таки допустила ошибку.
Алан Ильнарович опять останавливает на мне свой внимательный взгляд.
— Ольга, скажите, пожалуйста, а у вас дома, вообще, часто случаются… ну, скажем, сложные ситуации? Может, споры какие-то…
Вся внутренне поджимаюсь и тут же встаю в оборону:
— А какое это имеет отношение к моему ребёнку?
— Да в том-то и дело, что самое прямое. Все дети болеют, это нормально. Но часто бывает, что дети начинают ни с того ни с сего заболевать, потому что обстановка в доме, так сказать, не очень стабильная. Впрочем, — Алан Ильнарович осекается, — я, наверное, зря спрашиваю. У вас-то точно хорошая здоровая семья.
Молчу. Только пытаюсь незаметно проглотить ком в горле. Держу шею ровно, но улыбнуться не получается.
Доктор молчит и, возможно, ждёт, что я ему отвечу. А я ничего ему ответить не могу. Рыскаю взглядом по кабинету, надеясь за что-нибудь зацепиться. И, наконец, натыкаюсь глазами на фотокарточку на рабочем столе. Женщина лет двадцати пяти, худенькая и высокая, с девчушкой на руках.
— У вас тоже очень хорошая семья, — неведомо зачем, говорю я.
Доктор Бахтияров быстро понимает, куда я гляжу, и на его лице вновь зажигается улыбка.
— Спасибо, Ольга, — говорит он. — Это моя сестра и племянница.
— Сестра и племянница? — переспрашиваю, наверное, чересчур эмоционально.
Но мне сложно поверить, что у такого мужчины на рабочем столе стоит не фотография жены, а всего лишь сестры. Может, доктор так шутит надо мной? Я почему-то ему верю. Хотя практика показала, что я уж слишком доверчивая по жизни.